Четыре фотографии

И в экспозиции скандальной выставки, и в тексте эссе Диди-Юбермана основная мысль состоит в том, что фотографии необходимо воспринимать всерьез как вещественные доказательства и своего рода «молчаливых свидетелей» в рамках данной им историчности и уникальности. По мнению Жоржа Диди-Юбермана, эти четыре фотографии не просто свидетельствуют об ужасах нацистов; они были преднамеренно произведены в акте политического сопротивления, чтобы мир узнал о масштабах уничтожения в Освенциме-Биркенау.

Безусловно, искусствовед балансирует на опасно тонкой грани между подчеркнутой визуализацией ужаса (с точки зрения жертв) и академической реконструкцией фактов, которые впоследствии составляют необходимое текстовое дополнение к самой фотографии в «подписи к изображению».

В случае с четырьмя фотографиями членов Sonderkommando снимок является едва ли не единственным возможным актом политического сопротивления.

Свидетельствовать, несмотря на запреты, – будь то в письменной форме или с помощью фототехники – значит действовать политически.

Еще одно ключевое свойство изображений – они vestigia, свидетельство прошлого. Первое, что сообщают эти фотографии, – нечто потеряно. Проводя анализ, постигая реальность Освенцима, читатель или зритель теряет нечто важное. Однако все равно следует использовать эти знаки, пытаться вникнуть в подобные свидетельства времени. Проблематика образов и реальности заключается в том, что поиск необходимо углубить; для этого и зрителю, и исследователю необходимы образы и множество текстов.

Миф о горгоне

Миф о горгоне

Образом парадокса фотографии как немого свидетеля у Диди-Юбермана выступает миф о горгоне Медузе. Для искусствоведа важно, что миф раскрывает победоносную хитрость Персея, которому удалось обезглавить чудовище с помощью отражения Медузы в его щите. Чтобы выжить и свидетельствовать, нужно применить хитрость. Прежде всего необходимо набраться «мужества, чтобы проникнуть в суть» ошеломляющей и/или опасной для жизни реальности. Отражение и щит не единственная защита Персея, они также его оружие, его хитрость, его инструмент. Требуется определенная хитрость, чтобы быть свидетелем ужаса. Найти возможность при самых опасных обстоятельствах сделать несколько снимков работы Sonderkommando, которые должны были предоставить доказательства особого ужаса и масштабов расправы, – эти свидетельства смогли «выжить» только благодаря человеческой способности к хитрости и стратегии. Подобно тому как Персей мог противостоять Медузе только посредством хитрости.