Итак, крупный землевладелец приводил с собой в армию еще несколько человек. В основном это были его холопы. По расчетам А. А. Зимина, к середине XVI в. русское войско не менее чем на 3]4 состояло из таких военных холопов [9, с. 48].

Это было очень разношерстное войско. Поскольку не было определенного стандарта, каждый имел вооружение и снаряжение по своим возможностям и вкусам. К тому же служба не была регулярной. Служилые люди собирались лишь для участия в военных действиях. Не было и систематического обучения военному делу. Все это существенно ослабляло боеспособность русского войска.

Поэтому в России начинается постепенный переход от дворянского ополчения к регулярной армии. Начинается он с того, что с XVI в. все большее место в вооруженных силах начинают занимать служилые люди «по прибору»: стрельцы, пушкари, позже рейтары, солдаты, «полки иноземного строя». Служба приборных была постоянной, и они, естественно, обучались военному делу. Оружие, а потом и обмундирование они получали от государства, им давалось денежное жалованье, а если их наделяли землей, то в общее пользование, и они сами делили между собой землю по общинному принципу. Зависимых крестьян им не полагалось, они сами вели крестьянское хозяйство и с точки зрения правящего сословия были «мужиками».

Прямым следствием перехода к поместью было ухудшение положения крестьян. Прежде крестьяне должны были кормить сравнительно небольшую кучку бояр, а теперь – содержать целую армию дворян. Число феодалов увеличилось многократно.

Теперь уже большинство крестьян попадают в феодальную зависимость. К концу XVI в. на основной, центральной территории государства уже не осталось «черных» земель и независимых «черносошных» крестьян. «Черные» земли остались только на окраинах – на севере, в Приморье, на юге и на востоке, где шла колонизация.

Дворянин обычно имел немного крестьян. В среднем на московского дворянина приходилось 24 крестьянина. Естественно, что мера эксплуатации крестьян здесь была значительно большей, чем у боярина, владевшего многими деревнями. Нужно учитывать, что, если дворянину полагалось поместье, это не значит, что он его непременно получал. Нередко он должен был сам искать землю, и был доволен, закрепляя за собой «пустоши», брошенные деревни.

Увеличение ренты было настолько значительным, что крестьяне стали разоряться и массами уходить от помещиков. Не надо забывать, что крепостного права пока еще не было, т. е. крестьянин имел право уйти от помещика. Правда, он мог уходить только после Юрьева дня, т. е. осенью после уборки урожая. Но крестьянин и сам не был заинтересован, чтобы оставлять в поле хлеб неубранным.