30 Ibid.
31 Ibid. P. 77.
32
33 Я подчеркиваю эти моменты сопротивления и уклончивости специально – чтобы обойти то, что Сюзанна Радстон, реагируя на первую публикацию этой главы, сочла трендом в современном академическом обсуждении травмы, – принятие критиком позиции жертвы через идентификацию с ней. Изображения детей, как я показываю, настолько удобный инструмент проекции, что сохранить дистанцию по отношению к ним оказывается крайне трудно. Тем не менее я не могу согласиться с Радстон в том, что для достижения эффекта триангуляции и опосредования необходимо признание идентификации с преступником. См.:
34
35 Ibid.
36
37 Ibid. P. 73.
Глава 7
Глава 7
1 Предисловие Кары Де Сильва к книге «На кухне памяти» (In Memory’s Kitchen: A Legacy from the Women of Terezнn / Ed. by C. De Silva. Northvale, N.J.: J. Aronson, 1993).
2 Город Терезин (немецкое название Терезиенштадт) был построен императором Иосифом II Габсбургом для размещения там военного гарнизона и назван в честь его матери, императрицы Марии Терезии. Малая крепость на его территории использовалась в качестве тюрьмы для военных и политических заключенных. В 1940 году, после того как Чехословакия оказалась под контролем нацистов, эта Малая крепость стала тюрьмой гестапо, а в 1941-м весь укрепленный город, названный нацистами гетто Терезиенштадт, стал использоваться в качестве концентрационного и транзитного лагеря для евреев.
Хотя до освобождения лагеря в 1945 году в нем умерли десятки тысяч евреев и еще большее число было депортировано в лагеря уничтожения в Польше, нацистская пропаганда представляла Терезин «образцовым еврейским поселением», побуждая – на деле принуждая – заключенных заниматься искусством и организуя общественные и культурные мероприятия, чтобы убедить представителей Международного Красного Креста, посетивших лагерь в 1944 году, в благонамеренности мероприятий по переселению евреев в гетто. См.: