— Кого — их? — требовательно спросил Лин.

— То, что было в той комнате.

— Поймите, он бьет по больному, — Ит тоже подошел к Лину и Сабу. — По самому больному, которое может найти. Он прекрасно знает, что если бы Берта не решилась в свое время на рождение Даши, я бы прекрасным образом двинул кони, причем так, что меня и найти бы не сумели. По сути, меня от смерти тогда спасли моя жена и дочь. Он отлично знает, что в локацию Леса вы входите в образе детей…

— Подростков, — возразил Лин, впрочем, без особой уверенности.

— Хорошо, подростков, — вымученно согласился Ит. — Но, в любом случае, вы там не взрослые, и это не просто так. То, что он нам продемонстрировал в той комнате, было… как бы сказать правильно… квинтэссенцией нашего страха, и того, что для нас невозможно в принципе. Потому что в нашей системе представлений дети — не убивают. А они делали именно это. Оттуда и реакция отторжения.

— В нашей реальности, — жестко произнес Скрипач, — дети вполне себе убивали. Во время реакции Блэки.

— Подростки, — на автомате поправил Ит. И тут же осекся. Скрипач засмеялся — дерганным, нехорошим смехом.

— Ага, подростки, — кивнул Скрипач. — Точно. Но символизма это не умаляет. Да, ты верно подметил, этот поддонок бьет по больному. Пытается вывернуть всё наизнанку.

— Ничего, бог смерти с богом войны всех убили, — заметил Саб. — Так что уж кому, а вам переживать не нужно. Это теперь… на нашей с Киром совести.

— Кир у нас бог войны? — с интересом спросил Скрипач. — С каких это пор? Он вроде как этот был… змей на чаше с пуншем. Ну, который с медицинской эмблемы.

— Чего? — не понял Лин.

— Ну эмблема медицинская, ты же видел сто раз, небось, — напомнил Кир. — Чаша такая, знаешь, а по ней змея ползет.

— Ааа… — дошло, наконец, до Лина. — Теперь понял. Но при чем тут…

— А нечего было на новый год надираться на рабочем месте, — пояснил Ит. — И засыпать под столом в дежурке не надо было. В обнимку с ножкой этого самого стола…

Пока они говорили, Пятый молча стоял у закрытой двери, и слушал. Фэб, конечно, заметил это, но вида не подал. Он давно уже понял: любую инициативу, которая исходит от этих двоих, надо не просто поддерживать, надо принимать её максимально — иначе они не сумеют выбраться, не сумеют раскрыться. И если сейчас Пятый слушает, мешать ему не следует. Пусть остальные болтают, ничего страшного. Несколько минут уж точно погоды не сделают.

— Народ, можно потише? — попросил вдруг Пятый. — Мешаете.

— Чему мешаем? — спросил с интересом Скрипач.

— Слышать. Там… там не просто текущая вода. Там ритм какой-то. Словно вода проходит цикл, но я не пойму никак, чем это может быть.