— Не понимаю, что чувствую, — Пятый сидел напротив Эри, опустив голову на руки. — Вот убей, не понимаю. Неотвратимость какая-то. А ещё…

— Что — ещё? — не поняла та.

— Мне впервые в жизни хочется набить кому-то морду, — признался Пятый. — Разбить в кровавую кашу. В том числе и за то, что этот кто-то сделал, считай, моими руками. Я этого так не оставлю. Не могу оставить. Если бы мы знали, к чему в принципе способно привести это наше желание тогда, мы бы на такое не пошли. Мы бы не сделали этого — и не дали бы ему сделать то, что он сделал.

— О каком желании ты говоришь? — спросила Эри.

— Свобода. Свобода от обязательств, от того, в чём мы жили, и как мы жили, — Пятый покачал головой. — Да, это было невыносимо, но то, что мы увидели сейчас — настолько страшнее, настолько безнадежнее, чем то, что было…

— Перестань, — попросила Эри. Поднялась с кресла, села рядом с ним. — Ну перестань, пожалуйста. Ты снова обвиняешь во всём себя.

— А кого я еще имею право обвинять? — с горечью спросил Пятый. — Мы пошли на поводу у собственной слабости, и где мы теперь в результате? И что будет дальше?

— Что-то точно будет, — слабо пожала плечами Эри. — Вот только мне кажется, обмануть себя мы ему больше не позволим.

— А это уже и не нужно, достаточно было одного раза. Но самое плохое то, что он действительно оказался гораздо умнее, чем мы, и сделал нас в этой игре запросто, без усилия. И мы даже ничего не поняли, до самого последнего момента. Тингл? Он, по сути, пригласил нас на Тингл? Что ж, играть, так до конца. Нам ведь дали понять, что проиграна партия, но не вся игра, целиком.

— Ты хочешь попробовать? — с тревогой спросила Эри.

— Да, хочу, — кивнул Пятый. — Очень хочу. В крайнем случае, даже если мы и проиграем, у меня будет хотя бы маленький шанс дать ему по лицу при встрече. За погубленные жизни. За Контроль. За имперские амбиции. За подлость. За эту, чёрт возьми, игру, которую он затеял, и в которой он, по его мнению, одержал победу.

— А ты думаешь, он не одержал?

— Посмотрим, — пожал плечами Пятый. — Конечно, это всё не скатится до банальной драки, но хоть что-то же мы можем хотя бы попробовать сделать? Я не хочу сдаваться. Не хочу опускать руки. Я слишком долго это делал, но предел есть у всего — у моего терпения тоже. А теперь, когда мы… когда нас много… ведь нас много, так, маленькая? Теперь я совсем иначе ощущаю ответственность.

— А раньше ты её не ощущал? — удивилась Эри.

— Ещё как ощущал, но иначе, — признался Пятый. — Как Сэфес. А теперь ощущаю еще и как обычный человек… или рауф, неважно, но, думаю, ты понимаешь, о чем я. Может, даже лучше, чем я, потому что в себе я пока что до конца не разобрался.