— Почему ты так решил? — спросил Саб.

— Потому что у них всё получилось, — пожал плечами Ит. — Разве нет?

— Что есть, то есть, — покивал Саб. — Но всё равно, я кое-чего так и не понял. Например, дети. Почему — дети? Лин, Пятый, откуда это взялось?

— Хороший вопрос, — Лин задумался. — Время. Подозреваю, что это влияние Берега — и время. И, конечно, то, что мы нашли те три коротенькие считки. Реальность локаций дополняла то, чем она видела нас, достраивала сама недостающие детали. Оттуда и появились дети, давным-давно ставшие взрослыми, потом старыми, а потом и умершие. Для того чтобы лучше понять нас, он вытащил их из небытия, и позволил нам побыть ими — чтобы узнать то, чего не поняли пока что даже мы сами.

— Но почему Адонай, и почему Альтея? — Эри, нахмурившись, посмотрела на Берту. — Получается, он взял эти названия не просто так, верно? Они ведь что-то значат?

— Это не ко мне, — покачала головой Берта. — Ит, это больше к тебе, как мне кажется. Ты ведь у нас когда-то занимался…

— Да, наверное. Давайте попробуем разобраться, — Ит задумался. — Во-первых, он подчеркнул дуализм начала. Две сущности, мужская и женская. Это тоже в каком-то смысле символ, я думаю. Муж, жена, и — то, что получается в результате. Ребенок. Это, конечно, домыслы, я сейчас сочиняю на ходу, но, возможно, Ри мыслил примерно так же, по крайней мере, этими категориями. И неважно, что «родители», — слово «родители» он произнес с явным сарказмом, — на самом деле данное потомство не производили, главное — он показал нам сам принцип. Что же до названий… Адонай. Сперва — Адонай. Само слово трактуется как «судья», он же «всемилостивый и праведный Судья», он же — сфирот, он же… — Ит сделал паузу. — Он же — излучение божественной сущности, которое образует космос.

— Вот даже как, — протянул Саб. — Не много ли он на себя взял?

— Он взял на себя еще больше, — усмехнулся Ит. — Потому что он, смею заметить, создатель Адоная. Куда он себя поставил в результате, как думаешь? То-то и оно. Если Адонай — излучение сущности, образующее космос, то себя он, разумеется, ставит на место этой самой сущности. То, что мы видели, когда сидели на Окисте — это были еще цветочки. Он тогда разрабатывал и дорабатывал эту концепцию, по всей видимости, и потому оставил нас в покое. Он уже всё на тот момент знал.

— А про Альтею что? — Эри смотрела на Ита испытующе. — Кто она в этом всём?

— Альтея была простой женщиной, позже ее объявили святой, да, но, по сути — она человек. Проповедница, праведница. Немаловажный момент — то, что она проповедовала, шло вразрез с тем, что на тот момент проповедовала церковь там, где она жила. Её объявили еретичкой, и в результате сожгли.