* * *

К полудню Рэд передал оповещение о происшедшем всем, кому сумел, «Либерти» вернулась на прежний курс, а вся компания в результате занялась обедом — Скрипач решил, что занятые работой руки пойдут всем на пользу, и не ошибся. Он раздал задания, а сам принялся за варку кого-то особого рыбного бульона, и вскоре по кают-компании поплыли невероятно приятные пряные запахи.

— Вот что, — решительно произнес Рэд, который только что закончил с чисткой кореньев, которую ему поручил Скрипач. — Надо… надо от этого как-то отвлечься. Сегодня выспимся получше, любые суда будем обходить дальней дорогой, а завтра я вам обещаю такое зрелище, что…

— Ты о чем? — не понял Ит.

— О том, что я тоже туда больше не попаду, а попрощаться хочется, — признался Рэд. — И вам хочу показать.

— Это поле богли, да? — догадался Лин.

— Оно самое. Точнее, его край. Вы до сих пор видели только то, что обычно видят идущие через океан, но я бы хотел, чтобы вы запомнили Тингл не таким, а настоящим, — принялся объяснять Рэд. — Это… красиво. Да, это жестоко, потому что там действительно находятся затопленные суда, но, простите, красота и жестокость часто идут рядом, потому что это жизнь. И я бы очень хотел, чтобы вы тоже увидели Тингл таким, каким вижу его я — по сей день.

— А нырять тебе можно? — с сомнением спросил Пятый. — Порт же стоит.

— Думаю, можно, — Ит вздохнул. — Дела обстоят неплохо, хотя до полного выздоровления ещё далеко, но если мы чуть подправим схемку, ты вполне сможешь сходить под воду, на небольшую глубину. Там сколько, кстати?

— Там много, — спокойно ответил Рэд. — Но нам, думаю, двадцати пяти метров хватит. Ниже мы не пойдем, у нас и снаряжения нет для этого. Жалко, ну да ладно. Понимаете, как бы сказать-то… Когда я только попал сюда, и впервые увидел это, я почувствовал то, о чем до того думал. Много думал. Помните, я говорил о свободе?

Все покивали.

— И это поле, вот конкретно это поле, оно стало для меня чем-то большим… — Рэд замялся. — Не хотел говорить об этом, но когда я впервые увидел его, я подумал, что хотел бы когда-нибудь умереть там.

— Что за мысли такие упаднические? — сердито спросил Скрипач.

— Почему упаднические? — удивился Рэд. — Вполне резонные мысли. Просто я думал о том, как именно хотел бы умереть, и понял, что там было бы в самый раз. Там было настолько красиво, что хотелось остаться. Ну и вот.

— Ты это брось, — попросил Пятый. — Какая-то не очень хорошая романтика у тебя получается.

— Увидишь, — Рэд улыбнулся. — Хотя, может быть, я и не прав. Но почему-то мне тогда об этом подумалось — вот в таком ключе.