— Согласен, — кивнул Скрипач. — Ну и ветерок… Таенн оборжется! Наверное, мы сейчас… чертовски глупо выглядим…

— Плевать.

Остановились. Ветер продолжал дуть с точно такой же силой, как и во время движения.

— Одежду застегиваем, — приказал Ит. — Рыжий, если будет сносить, давай на землю.

— Само собой, — согласился Скрипач. — Слушай, этот холмик… присмотрись. Ничего не напоминает?

— Напоминает, — Ит приподнял очки. — И ещё как. Видишь, там камни? Это не вазон, это кое-что другое. Кстати, я тут еще про один момент вспомнил.

— Что? — с интересом спросил Скрипач.

— Эри. Когда она заходила в комнату, которая была в коридоре ее дома, и в которой спали… они… тоже дул ветер. Сильный ветер, он дул ей в лицо, и она была вынуждена уйти.

— Насколько я помню, она не сумела удержать дверь, — возразил Скрипач.

— Да, верно. Ветер был настолько сильный, что она отпустила ручку, — согласился Ит. — Здесь стоял ее дом. Когда она ушла отсюда, дом пропал.

— Ага. Вот только ветер остался, — хмыкнул Скрипач. — Очень, черт возьми, настойчивый ветер.

На следующем, шестом отрезке ветер показал такую настойчивость, что все предыдущие отрезки, пройденные до этого, можно было смело сбрасывать со счетов. Он не дул, он бросался, как дикий зверь, он валил с ног; им пришлось вцепиться друг в друга, и пригнуться максимально низко. Пройти было нужно всего лишь десять шагов, но каждый шаг давался с таким трудом, что, дойдя до нужной точки, они, не сговариваясь, сели на землю, чтобы хоть немного перевести дух.

— Близко совсем, — Скрипач попробовал схватиться руками за неподвижную траву, но укололся об острые листья вьюнка, и отдернул руку. — Черт, колючие какие… Следующий отрезок шагов шесть-семь, не больше. Справимся, как думаешь?

— Должны. Но только ползком, — Ит смотрел на холмик, не отрываясь. — Черт, точно. Это она. Часовня. Отсюда уже даже птиц видно, на куполе… Присмотрись.

— Ого, — Скрипач вгляделся. — Вход, видимо, с другой стороны. Ты понимаешь, что это всё означает?

— Пока нет, — признался Ит. — Но я понимаю, что ответ мы получим, только если дойдем. Пока что это всё так… только домыслы. И очень маленькая копия часовни, которая черти сколько лет стоит на Окисте.

— Ладно, подъем. Точнее, подполз, — уточнил Скрипач. — Двинулись?

— А что остается…

Это был уже не ветер. Это был настоящий ураган, и ни о каких шагах больше не могло быть и речи. Они ползли, боясь поднять головы, а ветер ревел, бил, отвоевывая пространство и не подпуская к небольшому каменному холмику, закрытому неподвижными стеблями вьюнка. Этот контраст — невероятно сильный ветер и абсолютно неподвижная трава — казался невозможным, абсурдным, ирреальным, в происходящем не было ни капли логики, ни грамма здравого смысла.