Согласно резюме докладов созданных К. Василиу комиссий, которое было подготовлено персоналом Генерального инспектората жандармерии в январе 1943 г., 7341 человек подал прошение о репатриации, из которых 3941 человек смог представить документы в поддержку своих заявлений, а 3433 человека таких документов при себе не имели. Среди ромов, имеющих при себе подтверждающие документы, 2272 человека были из категории «мобилизованных и годных к мобилизации и членов их семей» – достаточно много для того, чтобы обвинить К. Василиу и его подчиненных в служебной халатности[1092]. Тем не менее К. Василиу удалось пережить этот скандал и даже помешать депортированным ромам вернуться на родину, пока Транснистрия была под властью Румынии. Своим успехом он был обязан поддержке со стороны румынского Генерального штаба, который не встал на сторону депортированных, хотя многие фронтовые офицеры поддержали требования солдат-ромов разрешить их семьям вернуться на родину. 31 октября 1943 г. Генеральный штаб постановил вычеркнуть из армейских списков всех депортированных и демобилизовать их. (Этот приказ, однако, не помешал тому же органу предложить 13 августа 1944 г. мобилизацию бывших депортированных, которые на тот момент возвращались в Румынию из потерянной Транснистрии, уже занятой советскими войсками)[1093].

Еще до того, как эти три комиссии завершили свою работу, К. Василиу приказал жандармским и полицейским подразделениям провести проверку подлинности многочисленных жалоб из Транснистрии, поступивших в адрес его кабинета и других правительственных учреждений, и представить свои соображения по поводу целесообразности возвращения жалобщиков[1094]. На самом деле этот приказ давал возможность отклонить жалобы даже тех ромов, которые проходили по категории «мобилизованные, годные к мобилизации и члены их семей», если жандармы или полицейские чины считали их возвращение «несвоевременным». Жандармы и полицейские чины к тому времени, несомненно, понимали, чего добивался от них К. Василиу, но если кто-то этого еще не понял, тот немедля и внятно им объяснял. 1 февраля 1943 г., например, К. Василиу жестко отчитал Генеральный директорат полиции за то, что полицейские подразделения давали слишком много положительных заключений на просьбы о возвращении. Министерство, указал К. Василиу, должно было отклонить «почти единогласно [очевидно, он хотел сказать: все без исключения] эти мнения, поскольку, если министерство одобрит эти предложения, то необходимо будет вернуть всех [ромов] обратно»[1095]. 5 февраля 1943 г. К. Тобеску представил резюме докладов жандармских и полицейских подразделений, которое выглядело следующим образом: из 1623 глав семейств, положение которых подвергалось проверкам, 1312 главам семейств было отказано, и лишь 311 человек получили положительное заключение о репатриации. Все 1312 человек, получившие отказ, были объявлены нежелательными под различными предлогами, как то: воровство, колдовство, нищета и т. д. Претензии на румынское этническое происхождение зачастую опровергались с помощью выданных местными властями по требованию жандармов справок об «истинно цыганской» этнической принадлежности[1096]. Наличие сына на фронте тоже не помогало, потому что, как выразился жандармский легион уезда Долж (Валахия), родители солдата-рома «не имели ничего общего со своим сыном, поскольку он совершеннолетний»[1097].