Когда К. Василиу докладывал 21 сентября Генеральному штабу о результатах депортации, то выразил твердую уверенность, что этим закончился лишь первый этап операции и что в скором времени последуют новые депортации.
В тот же день он приказал Генеральному директорату полиции начать проверку «цыган, проходивших по уголовным делам, оправданных или осужденных, которые до весны 1943 года будут эвакуированы из страны в Транснистрию»[1076]. Хотя подобный приказ жандармским подразделениям пока не обнаружен, похоже, что он был отдан, поскольку некоторые подразделения отрапортовали о результатах новой переписи[1077]. В приказе К. Василиу, который подчеркивал, что отдает его, следуя указаниям Кондукэтора, удивительным образом отсутствуют ссылки на освобождение от депортации мобилизованных и годных к мобилизации ромов и их семей[1078]. Это означало, что на следующем этапе предполагалось отправить солдат-ромов с фронта прямиком в Транснистрию. Поразительно, что Генеральный штаб выразил согласие с этим намерением[1079]. В докладе министерству внутренних дел от 9 октября 1942 г. К. Василиу предложил, чтобы все неэвакуированные до того момента ромы из второй категории, всего 18 262 человека, были депортированы еще до весны 1943 г.[1080]
Новую перепись (третью по счету) нужно было завершить к 1 ноября[1081]. Ее проведение вызвало среди ромов настоящую панику. Вести об ужасных условиях в Транснистрии к этому времени уже распространились по всей стране, и никто не питал иллюзий по поводу получения в «прекрасной Транснистрии» обещанных «земли и дома». Люди стремились узнать, зарегистрированы ли они в списках как «опасные цыгане», и если выясняли, что это так, подавали прошения об исключении их имен. В качестве аргументов в поддержку своих просьб они приводили свою «правильную», т. е. румынскую, а не ромскую этничность, примерное поведение, отсутствие судимостей, наличие недвижимого имущества, владение некоторыми полезными навыками и участие в войнах в составе румынских вооруженных сил. Иногда им удавалось убедить этнических румын выступить в их поддержку от своего имени и засвидетельствовать их положительное поведение и полезные услуги, которые они оказывали обществу[1082].
Ион Антонеску 2 октября 1942 г. принял решение о приостановке до весны 1943 г. депортаций ромов, а 13 октября Михай Антонеску заявил на заседании Совета министров о приостановке всех депортаций на неопределенный срок[1083]. (Более подробно об этом заявлении будет сказано в следующей главе). Таким образом, третья массовая депортация ромов не состоялась, но менее масштабные депортации продолжались до конца января 1944 г. К. Василиу, разъясняя Генеральному инспекторату жандармерии 14 октября 1942 г. новую политику, уточнил, что с того момента «более не подлежала выселению ни одна категория цыган», но если подразделения жандармерии считали, что определенные «неэвакуированные цыгане своим присутствием представляют угрозу для общественного порядка», они должны были запросить разрешение на их депортацию. Подразумевалось, что каждое заявление со стороны жандармских частей об «эвакуации» отдельных ромов будет одобрено, как это и происходило на практике[1084]. Несколько архивных фондов содержат материалы, касающиеся депортации многочисленных небольших групп ромов, отобранных за совершение различных доказанных или недоказанных правонарушений[1085]. В одном особенно показательном случае К. Василиу разъяснил, что если суд посчитает недоказанной вину группы ромов и освободит их (правонарушение не указывалось), то они должны были быть отправлены в Транснистрию. По точному смыслу приказа получалось, что если ромы будут признаны виновными, то они должны были сначала отбыть наказание, а