Первые корпуса заняли Валансьен, вторые Мобёж; правое крыло их соединялось с войсками, расположенными в Арденне и Мозеле, а левое опиралось на страшные крепости Лилля.

Более всего беспокоил Наполеона недостаток в артиллерии: в продолжение кампании 1814 года союзники отбили у французов значительное количество пушек; но невероятная деятельность его вознаградила и сию потерю. Кроме артиллерийского обоза, находившегося при каждом корпусе и при каждой дивизии, был обоз резервный, а императорская гвардия имела превосходную артиллерию, которая почти вся состояла из новых пушек.

Казалось также, что Бонапарт не мог иметь кавалерии, но вышло совсем иначе. Полки, расстроенные в продолжение кампаний 1813 и 1814 годов, при Людовике XVIII были пополнены; стараниями же Наполеона и его офицеров прекрасно вооружены, так что никогда не видано было в поле лучшей кавалерии; она простиралась до 20 000 человек. В сем числе лансьеры отличались ловкостью, а кирасиры искусством в езде и добротой коней своих. Сии последние, т. е. кирасирские корпуса, составлены были из отборных солдат и показали славные примеры своей храбрости и опытности в кровопролитной битве при Ватерлоо. Вооружение их состояло из кирасы и досьера, сцепленных крючками, так, как в старинных бронях; у солдат они были железные, а у офицеров медные, обложенные сталью и опробованные пулей, так что не гнулись в прямом направлении; прибавьте к сему еще каску вместе с подбородником. Они не имели карабинов; длинная сабля и пистолеты составляли все их наступательное оружие.

Хотя известно по опыту, что лошади их качеством своим уступают нашим в тяжелой кавалерии; однако же, вероятно, они были лучше всех, находившихся в других европейских войсках.

Что касается французской пехоты, то ее храбрость и дисциплина превосходят всякую похвалу. Императорская гвардия, состоявшая из 20 000 человек, была войском отборным из всей армии. Ее когорты едва перенесли, и то с живейшим негодованием, перемену монарха в 1814 году; никакие отличия, никакие милости Людовика XVIII не могли истребить в них привязанности к прежнему своему государю.

Солдаты императорской гвардии имели все качества, потребные для поддержания нового положения дел, ими по большой части и произведенных, и для оправдания высокого о них мнения Франции, которая полагалась, несомненно, на их славу, счастье и могущество.

Прочие корпуса армии, исполненные благородной уверенности в самих себе и в своем вожде, умножились, считая с артиллерией, при них находившейся, почти до 110 000 человек; сие войско вместе с гвардией и кавалерией составляло 150 000 человек, совершенно вооруженных, экипированных и снабженных военными запасами всякого рода, Надежды сей блистательной армии, возбуждаемые воспоминанием прежних побед, и уверенность в собственных силах были столь велики, что она не только не страшилась многочисленных войск, шедших против нее со всех сторон Европы, но еще роптала на медленность, удерживавшую ее далеко от поля сражения. Она шла под предводительством вождя, который умел искусно извлечь выгоду из таковых чувствований.