Здесь были собраны лучшие представители лучших частей конницы. «Это – отряд храбрецов, перед которым ни разу не устояла неприятельская конница», – однажды сказал о них Наполеон. Наконец, к гвардии были причислены и бесстрашные мамелюки, которые первоначально вербовались из сирийских и коптских добровольцев, а потом приняли в свой состав и немалое число французов. Мамелюки сохранили свои зеленые чалмы и свои бунчуки с конскими хвостами, среди которых развевалось французское знамя. Их организовал Рапп; главная квартира их была в Марселе, и, несмотря на их исключительное боевое прошлое, они были здесь перебиты в 1815 году фанатической чернью.

Новые роды оружия

Организация пехоты, хорошо проведенная уже в эпоху революции, была мало изменена. Наполеон вербовал в гренадеры отборных людей. Из наиболее малорослых (не выше 4 футов 11 дюймов) он сформировал роты вольтижеров, стрелков, вооруженных легкими ружьями и снабженных легкой амуницией; Наполеон имел в виду прикомандировать их к полкам легкой конницы, за которыми они могли бы следовать беглым шагом, не отставая от «сапога всадника» или от «хвоста лошади». Позднее (императорский декрет 19 сентября 1805 г.) ограничились тем, что сформировали при каждом батальоне роту стрелков, ружья которых, драгунского образца, были несколько легче обыкновенных. К коннице они не были прикомандированы. Другая попытка имела целью приучить часть драгун к пешему бою, сообразно их первоначальному назначению; но после поражения спешенных драгун при Вертингене этот опыт был оставлен. В 1809 году Наполеон сформировал вольтижерские полки; в 1814 году число их доходило до 19. Они представляли собой легкую пехоту. Рассадниками пехотных офицеров были лицеи, военный пританей в Ла Флеше и Фонтенеблоская военная школа, с 1808 года перенесенная в Сен-Сир. Из пехоты выходило наибольшее число офицеров армии, в среднем 70 процентов.

Напротив, конница нуждалась в коренном преобразовании. Она играла довольно бледную роль в войнах революции. Конницу в один день не создашь, а конница старой королевской армии была совершенно расстроена эмиграцией почти всех своих офицеров. Притом не было и лошадей, так как конские заводы были упразднены; лошадей добывали теперь лишь путем реквизиции. Наполеон в 1807 году снова открыл конские заводы, а в 1809 году организовал большие депо конского запаса под управлением кавалерийских генералов. «Для нужд армии, – сказал однажды Наполеон, – требуется четыре вида конницы: разведчики, легкая кавалерия, драгуны и кирасиры». Разведчиками являлись конные егеря императорской гвардии, а в одном из иностранных корпусов – польский легкоконный полк. Легкую кавалерию по преимуществу представляли собою гусары; это была наиболее популярная в армии часть конницы благодаря пестроте их формы, их щегольскому виду и залихватским манерам. С 1803 по 1810 год было создано десять гусарских полков, которые отличались друг от друга цветом доломана, рейтуз и жилета или, по крайней мере, обшлагов и отворотов, но все обладали одинаковой гусарской выправкой[141], т. е. были смелы, бравы на вид и отважны. 26 полков конных егерей делили с гусарами разведочную службу и в случае надобности шли вместе с ними в атаку – сабли наголо. Ими командовали лучшие военачальники Великой армии: Кюрели, Марбо, Сегюр, Монбрен, Лассаль, Мюрат; все – кавалеристы по призванию, все – «люди инстинкта», сумасброды и забубенные головы, подчас немного пустые, но умевшие, не щадя ни людей, ни коней, творить чудеса и как будто служившие подтверждением старинного девиза Жака Кера: «A coeurs vaillants rien impossible» (для смелых нет ничего невозможного).