В связи со «Сказками Гофмана» я решила освежить свои знания об этих двух творцах — Жаке (Якобе) Оффенбахе (1819–1880) и Эрнсте Теодоре Амадее Гофмане (1776–1822).

Они прожили в чем-то похожую жизнь, хотя первый — Оффенбах — родился всего за три года до смерти второго.

Жак Оффенбах

Оба были уроженцами Германии, но Оффенбах, бывший музыкальным вундеркиндом, был в отрочестве привезен отцом, кантором синагоги, в Парижскую Консерваторию. Одаренного подростка взяли, хотя денег хватило лишь на полтора годы учебы. Гофман, также одержимый музыкой (недаром взял себе моцартовское имя Амадей), профессионально нигде ей не обучался, кончил юридический факультет, но ненавидел работу «по специальности».

А общее у них — неисчислимые трудности на пути. Оба прошли через опись имущества — у Гофмана это случилось на следующий день после смерти, а умер он, разбитый параличом, в 46 лет! Поразительно, как «опись имущества» подстерегает творцов, начиная с гениального Рембрандта…

Оба подвергались нападкам и гонениям: Оффенбах как еврей (кстати, дело Дрейфуса, о котором говорили два мэтра, Бэлза и Вдовин, имело место много позже смерти Оффенбаха, что не мешало Франции времен Наполеона Третьего быть антисемитской), не сразу публикой был принят жанр «оперетты»…

Гофман третировался как «непрофессионал», как человек, осмеливавшийся рисовать карикатуры на чиновников, писать на них «зловредные» и узнаваемые памфлеты…

Были и различия: Оффенбах — примерный семьянин, отец четырех дочек, Гофман — гуляка и пьяница, влюбчивый и непостоянный, его единственная дочь Цецилия рано умерла. Как я понимаю, либрето «Сказок Гофмана» отражает мифологизированную жизнь немецкого романтика.

Свои «Сказки Гофмана» маэстро Оффенбах на сцене не увидел, он умер, закончив партитуру оперы, но не завершив ее оркестровку. Сделал это его друг, композитор Эрнст Гиро.

Целиком всю оперу мы поместить не можем, помещаем две сцены, причем вторую без русских титров. Поэтому должна кое-что пояснить.

Это сцена в доме певицы Антонии, возлюбленной Гофмана; по просьбе отца, она перестала петь — отец боится ее потерять, как потерял ее мать, тоже певицу. Волшебник, сгубивший жену, губит и дочь. Он нашептывает Антонии слова о прелести славы, которая выше любви и красоты. Для своих темных целей он вызывает даже «дух матери».

Эрнст Теодор Амадей Гофман

У меня эта сцена вызвала неподдельный ужас, но при этом какая невероятная красота, какое потрясающее трио!

Да, забыла назвать певицу, сыгравшую Музу Гофмана — Кейт Линдси! Чудное сопрано и чудесно исполненная роль!