Кто-то из говоривших по радио о докторе Лизе напомнил, что она хоронила бездомных. Без нее их тела закутывали в кусок синтетики и зарывали. Мелькнуло сейчас в голове: уж не из лагерной ли практики пришло это зверство? Когда умерших зэков зарывали с дощечкой-номером на ноге? У многих умирающих бездомных была к доктору Лизе одна просьба — похоронить их по-человечески, в гробу. И она добивалась этого от чиновников, она хоронила одиноких бездомных людей — как людей. Она их хоронила… А сама доктор Лиза, Елизавета Петровна Глинка, что случилось с ней?
Ее тело приняли воды зимнего моря. Черное море стало ее могилой. А душа, дух? Дух вознесся к престолу Господа, если таковой существует. А душа… душа веет над просторами земли как легкий и теплый ветер, приносящий радость несчастным и утоляющий людскую боль. Вечная память тебе, Лиза!
Преступление и наказание. Нужно ли прощать?
Преступление и наказание. Нужно ли прощать?
Слушала вчера выступление Невзорова на «Эхе Москвы». Обсуждали предложение нового Министра образования заменить изучение в школе Толстого и Достоевского — Библией.
В ответ на эту дикость из уст Невзорова прозвучала другая, он стал зачитывать из Библии «предосудительные» куски, где говорилось об убийстве целых народов и своих же соплеменников, где на страницах лилась кровь и цари вершили зло. На взгляд Невзорова, аргументы против чтения в школе такого «безнравственного» произведения были убойные.
Но так ли это? Вернусь к этому вопросу в конце моей колонки, а сейчас обращусь к ее названию.
Дмитрий Бак и Павел Гусев
30-го сентября на канале КУЛЬТУРА разгорелась дискуссия: «Нужно ли прощать?» Разгорелась она в рамках программы Михаила Швыдкого «Культурная революция». Ее участники — Павел Гусев, издатель и главный редактор газеты «Московский комсомолец» и Дмитрий Бак, директор Литературного музея, — стояли на противоположных позициях.
Гусев отстаивал тезис, что прощать ничего нельзя. В доказательство приводил убийство молодого журналиста Дмитрия Холодова, чей портрет в его, редакторском, кабинете взывает к отмщению. Убийцы не названы, но их имена ему, Гусеву, известны, как же он может простить? И как он может простить расстрел без суда и следствия своего деда, комиссара Чапаевской дивизии, в 1937? Никогда он этого не простит!
Дмитрий Бак отвечал на это, что мщенье — это первоначальная биологическая реакция, кроме которой, есть реакция моральная. Что чувство мести нарушает психику и ведет к депрессии.