- Куда делись печати? – первым делом поинтересовался я.

Такой вопрос от варвара не предполагался от слова совсем, судя по тому, как напряглось лицо старшего чиновника, начало краснеть у младшего, а стоявшие рядом воины с разной степенью успешности попытались сдержать улыбку.

- Считаю я очень хорошо, поэтому проверьте еще раз содержимое мешков, чтобы не бросить тень на своего автократора, а я, чтобы не мешать вам, пока пройдусь по дромону, - предложил им.

Мардаиты, стоявшие на куршее и сидевшие на ближних к корме банках, оскалили зубы, которые на фоне смуглой кожи и почти черных губ казались удивительно белыми.

Я подошел к куршее, довольно широкой, два человека разойдутся, заглянул в трюм. Ни сильной вони, ни подтеков на палубе, как будет на испанских галерах, я не заметил. Гребцами были свободные люди, мардаиты. Некоторые, пользуясь паузой, отливали за борт с полубака. Платформы для гребцов подняты над нижней палубой и частично вынесены за борт, почти до аутригера – внешнего продольного бруса, на который опирались весла, благодаря чему в трюме было больше свободного места, и там везли бочки с водой и другие припасы. Гребцы сидели по два человека на банке (на весло). Возле борта – более слабый. На банках, ближних к корме – загребные, самые опытные и выносливые, а на ближних к баку – умеющие работать с якорями. И те, и другие получают больше, чем остальные гребцы. Весла сейчас были закреплены в кожаных петлях, свисающих с куршеи

Мардаиты-морпехи, прижимаясь спиной к перилам куршеи, уважительно пропускали меня. Я одет богато и, к тому же, варанг – морской разбойник, их коллега. Я делал вид, что рассматриваю устройство галеры, но на самом деле меня интересовал сифон для выдувания греческого огня. К сожалению, большая часть механизма была закрыта просмоленной кожей и закреплена веревками по-походному. Поняв это, я сразу пошел в обратную сторону, когда с кормы крикнули, чтобы меня не пропускали на бак. Видимо, испугались, что такой образованный варанг, умеющий считать и даже знающий об обязательном наличии печатей на казенных мешках с монетами, запросто, по внешнему виду, разгадает секрет греческого огня.

За время моей прогулки в мешки вернули все украденные монеты, в чем я и убедился, пересчитав. Выстраивал золотые кругляши на палубе в десять столбиков по десять штук в каждом, а потом сотню отмечал рисочкой, нанося ее гуртом обрезанной монеты на сосновой доске. Порченных монет хватало, но я не стал заморачиваться из-за такой ерунды. Все равно мне достанутся лучшие.