Некоторые рассказывают, что Эдип не только ослепил себя, но и оскопил. Душа Эдипа огнем раскаянья пылала и сладостно ему хотелось, чтобы его слепого забили бы камнями насмерть, но люди волею его пренебрегли сначала. Граждане и Креонт, отныне ставший стражем всей земли фиванской, не решались изгнать Эдипа, ожидая решенья его судьбы дальнейшей богами, царящими в небе широком.

Когда же оба сына Эдипа Полиник и Этеокл возмужали, они предпочли отцу престол и скипетр, царственную власть, и он бездомным стал скитальцем, слепым нищим. И Эдип проклял сыновей.

Изгнанный из родного города слепой Эдип в сопровождении дочери Антигоны после нищенских скитаний, чтобы, согласно оракулу, обрести вечный покой в роще Эриний приходит в афинский пригород Колон. Там он рассказал местным жителям свою трагическую историю, и те стали гнать его из священной рощи:

— Прочь чужестранец удались! Край наш немедленно покинь! Чтобы на праведный наш город бед ненароком не навлечь!

Когда по зову стражей явился афинский царь Тесей, Эдип обратился к нему с мольбой, на что царь ему ответил, безмерно сострадая:

— Сын Лая несчастный, совсем ты должен о несбыточном просить, чтобы твоей я просьбы не уважил. Ведь и я, как ты, тоже не в отцовском дому был воспитан и больше, чем другие, на чужбине подвигов, мне неминуемой гибелью грозивших, совершил. Я от такого странника, как ты, надменно не отвернусь, просьбы не уважив, но, напротив, от бед любых тебя постараюсь избавить. Ведь и так ты настрадался в своей жизни чрезмерно из-за того, что тебе уже при рождении Мойры столь ужасную долю соткали. Тебе не надо больше мучиться, ведь, что Рок таинственный определит — то смертным не ужасно. Но чем же я тебе могу помочь?

— Тебе свое измученное тело, как дар, несу. Оно убого только с виду, но знаю я оракул, что более в нем пользы, чем красы. Однако знай: ждет тебя немалая борьба. Креонт и сыновья мои хотят забрать к себе меня насильно.

— Зачем они тебя зовут сейчас вернуться, когда недавно изгнали сами?

— Их принуждает голос божества, гласящий, что этот край им гибелью грозит.

— Что ж помешает дружбе между нами?

— К тебе сегодня благосклонны Фивы, но время бесконечное без счета ночей и дней родит в своем теченье, и, рано ль, поздно ль, давнюю приязнь сразит копье из-за пустого слова. Тогда мой прах, в сырой могиле спящий, напьется, хладный, их горячей крови, коль Зевса волю правдиво молвил Феб. Но говорить сейчас не должно нам об этой тайне. Дозволь не продолжать. Будь верен слову — и никогда не скажешь про Эдипа, что он напрасно принят был тобой. А коль не так, — обманут я богами!