Тут прямо пошел на врага лапиф Пирифой, могучий Иксиона потомок, потрясая, как копьем, мощной рогатиной, крепко зажатой в правой руке. Сын же Эфры от Посейдона и от причастного смерти Эгея прославленный афинский герой Тесей сразу заботливо крикнул ему:

— Стань же подальше от вепря, о ты, что дороже мне и меня самого, бессмертной души моей лучшая часть! В отдаленье может и самый храбрый стоять. Разве не видишь, что безумная погубила Анкея отвага.

Молвил Тесей и бросил копье с наконечником меди тяжелой. Ладно метнул, и могло бы желаемой цели достигнуть, только дубовая ветвь его задержала. Эту ветвь Артемида незримо подставила, оградив от копья Калидонского вепря.

Бросил свой дрот и Иолкский царевич Ясон, прицелившись точно, но отвела его богиня случая Тюхе от зверя. Дрот Эсонида неповинному псу ко всему равнодушная Тюхе обратила на погибель: попал он в брюхо его и, кишки пронзив, сам в землю вонзился.

Тут дважды подряд с правой и левой руки Мелеагр копьями быстро ударил: из двух им брошенных копий первое медью в землю уткнулось, второе точно в мощном хребте кабана застревает. Лишь одно из быстро брошенных копий Мелеагра смогла отвратить от питомца богиня охоты и его в землю направить, ибо и бог ведь не все может. Свирепый зверь стал всем раненным телом на месте вертеться, пастью опять разливал шипящую белую пену и клыками вспахивал землю как плугом.

Увидав тяжело раненного вепря, товарищи закричали от радости и бросились к нему, чтобы добить. Артемида опять растерялась, она не знала уже от кого защищать верного ей тяжело раненого мстителя и забыла про Мелеагра.

Ойнеид понял, что медлить нельзя, и врагу под лопатку, где мощное сердце гулко стучало, глубоко он вонзает на солнце сверкнувшую пику. Враг, наконец, был повержен, и подбежавшим друзьям осталось лишь пожать победившую руку своими руками. Диву даваясь, все глядели на чудовищный труп, на немалом пространстве простертый. Даже мертвого некоторые боялись тронуть врага, но все же каждый свое копье в кровь зверя макает.

230. Ссора из-за головы вепря [138]

230. Ссора из-за головы вепря [138]

Под радостные крики друзей Ойнид отрезал огромную голову клыкастую вепря и, поправ грозивший некогда погибелью череп, громко сказал, чтобы слышали все:

— По праву ты возьми, нонакрийская дева, эту добычу: с тобою мы славу по чести и, по справедливости, давай вместе разделим.

Тотчас калидонский царевич с просветленным лицом деве дарит морду кабанью с торчащими страшно клыками. Видно было, что прирожденной охотнице приятен был этот дар, но, как деве ей, был еще приятней даритель. Аталанту впервые в жизни вдруг стыд охватил непонятный и какой-то страх цепенящий, и скромно она дрожащие опустила ресницы, пушистые и гнутые, как у фиалковенчанной Афродиты.