С нами рядом садится пожилой офицер с дамой. Спутница молодая, может, дочка, но, с тем же успехом, может, и девица из дома терпимости — трудно понять. Легким поклоном он приветствует нас. Мы отвечаем тем же. В зале медленно гаснет свет.

С самого начала увертюры оказываюсь посреди бушующего моря. Оно потихоньку успокаивается, чтобы через мгновение опять отдаться во власть стихии. Прикрываю веки и представляю себя стоящим на палубе корабля, попавшего в шторм. Невольно пальцы вцепляются в край кресла, но порывы бури стихают, а, когда открываю глаза, открывается и занавес. Хор моряков, Даланд, Штурман, Голландец поют так мощно, что первое действие пролетает незаметно.

Тамаре не хочется гулять по коридору, она куда охотнее осталась бы тут, спрашивает о моем самочувствии и делится впечатлениями. Когда прозвенел уже второй звонок, я поймал себя на ощущении, что за мной кто-то наблюдает. Окинув взглядом зал, поднимаю голову наверх и замечаю на балконе Гермину. Вот это да! Никогда бы не подумал, что ее интересует что-то, кроме популярных шлягеров. Она пялится, словно упрекая, — как ты смеешь сидеть на таких хороших местах да еще и с такой красивой и так стильно одетой дамой. Но, может, в ее глазах и нет злых огоньков, а мне только показалось. На большом расстоянии можно обознаться и придумать невесть что. Заметив, что я вижу ее, Гермина быстро поворачивается к своему кавалеру. Так подчеркнуто нежно, что аж смех берет. Кажется, мелкому офицеришке — звание отсюда не видать — еще не надоела болтовня Термины и прикосновения пышного бюста. И он тоже смотрит на меня. Неужели Гермина рассказывает ему о наших давних приключениях? Ну… от нее всего можно ожидать. Довольно неприятно, что на тебя сверху глазеет старая пассия. Включаюсь во второе действие только тогда, когда Тамара легонько подталкивает меня — на сцену выходит Мария, няня Зенты, то есть Герта Лусе. Незаметно бросаю взгляд наверх — теперь Гермина буравит глазами Тамару. Нет ей покоя, лучше бы наслаждалась искусством. Чувствую, что уже привычный, но по-прежнему не проходящий вкус свинца во рту становится гораздо сильнее. Что ж такое? Допускаю, что настроение Гермина способна испортить с любого расстояния, но никогда бы не подумал, что ее присутствие возымеет такой неприятный эффект. Или это из-за военных в зале?

Как бы там ни было, незаметно сую три пальца в нагрудный карман, вылавливаю пару таблеток и кладу под язык. Пусть медленно растворяются и успокаивают.

В следующем антракте решаем немного подвигаться. До дамской комнаты, до мужской. Хорошо, что мы с Герминой не на одном этаже. Тамара о ней и не подозревает.