После вечернего развода на помощь Сергею пришел Берда-лиев с народным средством: он категорически запретил Пожи-даеву ужинать и скормил ему сушняком две огромные жмени черного чая, при этом уверяя его, что наутро он будет как новая копейка. Надо отдать должное Азиму, вначале караула Сергея немного попустило и, в общем-то, ночь он отстоял у знамени нормально, но вот под утро случился маленький неприятный казус…

Пожидаев заступил в караул в штабе полка на охрану знамени с 5-00 до 7-00, но не прошло и десяти минут, как у него стало сильно крутить живот. Но если бы только крутило. Вместе с болями в кишечнике у него появилось мощное физио-логическое желание, да такое, что, к гадалке не ходи, он два часа по-любому не выдержит…

Сергей моментально начал шарить глазами по пустым кори-дорам, ища выход из создавшейся ситуации, но, пощупав ими все стены, все закоулки, понял: выхода нет, придется терпеть. Собравшись с силами, Пожидаев напряг все мышцы, да так, что кисти рук, сжимающие автомат, который висел у него на шее, побелели. Теперь каждая прожитая им минута превращалась

в час мук, а наступающая новая грозила перерасти в два часа, а то и в три…

Все же загадочна эта самая русская душа. Когда еще со-всем недавно Сергей попал под ураган, то у него даже мысль не промелькнула оставить свой пост: там на одной чаше весов была угроза жизни, а на другой — трибунал. Здесь же на одной чаше — трибунал, а на другой — потеря имиджа, статуса «нор-мального пацана». Но именно в этой ситуации он начал думать, как технично свалить с поста, понимая, что до 7-00 ну никак…

В 6-00, после подъема, началось движение в войсках, и по штабу изредка начали шарахаться офицеры. Сергей в это время клял себя на все падежи и даже, наверное, придумал пару-тройку новых за то, что упустил время, когда никого в штабе

173

не было и шанс «по тихой грусти» был упущен. Все поджилки