267

Все же человеческие способности практически безгранич-ны, и организм в стрессовых ситуациях порой показывает невероятные результаты. По всем показателям, бойцы уже давно должны были просто попадать, учитывая предыдущий марафон до кишлака, потом они весь день вели тяжелый бой,

и снова ночной марш-бросок. Но, нарушая все законы физио-логии, они продолжали идти. И не просто идти, а лезть на гору…

Сергей сам себе удивлялся, как его ноги еще поднимаются, а руки цепляются за выступы. Он абсолютно их не чувствовал. Они были словно плети. И ему было самому интересно, как это происходит, что обессиленные его члены вопреки всему двигаются. Он себя чувствовал какой-то марионеткой, у ко-торой руки и ноги, подвешены на невидимые нити его воли,

и именно эти нити перемещают его тело в пространстве, а не мышечная сила..

«Интересно, — думал он, — наверное, так загоняют лошадь, когда у нее уже нету сил, а ее гонит дальше воля седока. По всем замазкам, что-то подобное скоро произойдет и со мной. По-другому — никак…»

Но тем не менее он не падал, и бойцы, поднимающиеся рядом с ним, — тоже. И группа Кадышева продолжала вопреки всему взбираться на гору…

Когда они поднялись, уже светало, и Сергей, усевшись на большой камень, тупо смотрел, как обессиленный Паскаль пы-тается растянуть антенну, а старлей, пошатываясь, ему усердно в этом помогает. Но только Пожидаев ничего не соображал, что происходит. Перенесенные физические и психологические перегрузки припечатали его на месте… Затем глаза у Сереги закрылись, и он сидя заснул мертвым сном. «Посидев» так ми-нут двадцать, он рухнул лицом на серые плоские камни. Ему снилась лавочка в тени больших вишен, охваченных белым цветом и сладким запахом весны…

— «Кама»… «Кама»… Я «Дон»… ответьте, — в очередной раз начал связист, но его слова было трудно разобрать, он как будто их жевал — Паскаль спал наяву.

— «Дон», я «Заря», слышу вас хорошо, — ответил батальон в Чагчаране.