И вот мы назаказывали водок и коньяков и что-то изысканно-рыбное – миног, угрей, раков (кстати, в двух видах: раков натуральных и суп из раковых шеек – вещь невероятного достоинства). А на второе – осетрину на вертеле и стерлядь кольчиком [Рейн 1997: 81][1191].

Иностранцы, посещавшие лучшие советские рестораны, обычно поражались высоким ценам и низкому качеству, не понимая, что им пришлось бы заплатить как минимум в десять раз больше, чтобы еще и получить удовольствие[1192]. Люди шли в рестораны, чтобы что-то праздновать, а не быстро поесть или посмотреть друг другу в глаза на первом свидании. По наблюдениям американского аспиранта, бывавшего в СССР в середине 1970-х,

типичная советская семья никогда не ходит в ресторан – только, может быть, для того, чтобы выдать замуж дочь. <…> Военные офицеры, торговцы фруктами из Грузии и дельцы черного рынка, специализировавшиеся на джинсах, – вот те немногие, кто обладает достаточных количеством свободных денег, чтобы ходить в рестораны чаще одного-двух раз в год [Robinson 1982: 138, 150][1193].

типичная советская семья никогда не ходит в ресторан – только, может быть, для того, чтобы выдать замуж дочь. <…> Военные офицеры, торговцы фруктами из Грузии и дельцы черного рынка, специализировавшиеся на джинсах, – вот те немногие, кто обладает достаточных количеством свободных денег, чтобы ходить в рестораны чаще одного-двух раз в год [Robinson 1982: 138, 150][1193].

Это, конечно, было преувеличением. Как следует из воспоминаний Рейна, относительно частыми посетителями ресторанов были кинорежиссеры и журналисты, равно как писатели, художники, преуспевающие архитекторы и прочие представители процветающей творческой интеллигенции. Свои рестораны с неплохой репутацией были у творческих союзов – в Доме журналистов, Доме актера, Доме архитектора и «Доме кино». Но даже у тех, кому не раз доводилось обедать в ресторане, ужин в ресторане определенно ассоциировался с празднованием[1194].

Как и роскошные блюда, рестораны казались недоступными не столько по экономическим, сколько по психологическим причинам. Позволить себе поход в подобное заведение могли даже студенты, по крайней мере иногда[1195]. Благодаря государственному регулированию цен банкет в лучшем ресторане не обязательно стоил дороже, чем в любом другом месте[1196]. Но питаться в таких заведениях каждый день считалось слишком претенциозным[1197]. Ужин в ресторане, в свою очередь, мог быть чреват отрицательными эмоциями: там могли и обсчитать, и нахамить при обслуживании[1198]. Ежегодно в администрацию города поступали сотни жалоб на работу точек общепита по всему городу[1199]. Многие жертвы явно страдали молча. Понятно, что это было еще ощутимее, когда приходилось заплатить немалую сумму – а так чаще всего и бывало, учитывая, что в Ленинграде так не хватало приятных повседневных заведений.