8.7. Реклама коттеджного поселка «Токари-лэнд» компании «ГарантЪ», 2012
К концу 2000-х изменения добрались и до сравнительно удаленных мест. В Сиверской, например, где вандализм и кражи были прежде обычным явлением, приезжие стали скупать землю и прокладывать электрические кабели, считая поселок перспективным в плане развития[1461]. В 2010-е объекты на среднем расстоянии от города стоили примерно в три раза дешевле, чем в престижной курортной зоне, но по меньшей мере вдвое дороже, чем объекты за сотым километром. На рынке появлялось все больше котеджных поселков и жилых комплексов, но были и отдельные дома[1462]. В этих домах, как правило, можно было жить круглый год (по крайней мере, так предполагалось), хотя трудно сказать, сколько народу проживало постоянно. Как бы то ни было, призыв: «Улучшите свои жилищные условия и останьтесь петербуржцем!» – обладал притягательной силой[1463].
Жизнь в провинции: «примечание 3»
Жизнь в провинции: «примечание 3»
Для коренных жителей области ситуация выглядела иначе. По всей стране приватизация разрушила структуру промышленных предприятий и совхозов, которые раньше поддерживали экономику и обеспечивали работой подавляющее большинство взрослого населения. За десять лет количество работающих снизилось почти на 50 %[1464]. В Ленинградской области последствия ввода рыночной экономики, похоже, были менее разрушительными, чем в ряде других регионов России: в 2010 году безработица, по официальным данным, составляла немногим более 5 %[1465]. Однако рост числа автомобилей и уменьшение числа клубов указывал на упадок местных объектов и местных сообществ: население старело, а новое строительство сокращалось[1466]. Уровень преступности вокруг Петербурга, как и в пригородах Москвы, был высоким[1467]. Кроме того, возник огромный разрыв между западной и восточной частью области (первая была намного более густонаселенной и урбанизированной), а также между районами, непосредственно примыкающими к Петербургу и менее доступными, на расстоянии 70-140 км от города[1468]. К началу 1990-х в соответствующих рубриках петербургских газет попадалась информация не только об обмене городских квартир, но и объявления владельцев домов из отдаленных деревень, отчаянно пытавшихся переехать в город, или, если получится, в ближайшие пригороды, например Павловск[1469]. В период с 1995 по 2005 год общая численность населения области сократилась более чем на 40 000, а с 2005 по 2010-й – более чем на 15 000 человек[1470].
В глазах горожан область находилась в состоянии безнадежного упадка. Роман «Фердинанд, или Новый Радищев», автор которого скрывается под именем «Я. М. Сенькин-Толстый» доводит подобное отношение к окружающим город территориям до абсурда. В этой современной пародии на «Путешествие из Петербурга в Москву» показано население, попавшее в рабство, – но на этот раз не к помещикам, а к алкоголю. В одном из эпизодов двое мужчин – жители двух деревень, заблудившись в густом дыму, не могут найти дорогу домой и в конечном итоге случайно меняются домами. Правда, заканчивается все хорошо: мужчины вскоре находят себе работу и женщин; что же до женщин, то, как замечает рассказчик, им безразлично, какой именно пьяница в итоге сядет им на шею. Имеющаяся чуть ли не на каждой странице сноска «См. примечание 3» означает, что «все действующие лица описываемых происшествий (кроме редчайших случаев) находились… в алкогольном опьянении различной степени тяжести» [Сенькин-Толстый 2008][1471].