Однако подавляющее большинство горожан по-прежнему предпочитало территории в непосредственной близости к городу. Состоятельные петербуржцы были мало заинтересованы в восстановлении и приведении в порядок усадеб, которые разрушались по всей Ленобласти и в других регионах Северо-Запада[1453]. Но они жаждали красивых видов. Уже к 1992 году глава КГИОП С. Горбатенко жаловался на кучу «огромных уродливых коттеджей», как грибы выросших на берегах реки Славянки в дворцовом парке Павловска и в других подобных местах [Горбатенко 1992]. Хотя жилых комплексов, которые было бы видно из окон Екатерининского дворца, никто не строил, на окраинах бывших царских владений появились целые скопления возведенных на скорую руку особняков в псевдобарочном стиле. Одним из самых ярких примеров стала череда шикарных жилищ для нуворишей на отрезке между Стрельной (где в 2003 году завершилась реконструкция «президентского дворца») и Петергофом.

Вследствие распространения всесезонного жилья и снятия (или невозможности контролировать соблюдение) запретов советской эпохи[1454] превращение окраин Санкт-Петербурга в подобие западноевропейских и североамериканских пригородов стало лишь вопросом времени. Как и в Москве, расширение пригородных районов не было обусловлено лишь желанием горожан выехать за город. По области по-прежнему приходилось передвигаться по «медленным» дорогам или на еще более медленных электричках. По состоянию на 2010 год, чтобы добраться до Выборга на экспрессе «Аллегро» (шедшем до Хельсинки), требовалось 45 минут, а на электричке – более двух часов[1455]. Поездка на местном пригородном поезде все еще оставалась проверкой на прочность. Как пояснил заместитель директора местной железнодорожной сети, установку туалетов и мягких сидений в поездах пришлось приостановить уже через два дня после внедрения этого новшества, так как пассажиры их просто ломали. Главным достоинством системы пригородного сообщения по-прежнему оставалась дешевизна проезда[1456].

Если для постоянных жителей Петербурга пригороды были основной альтернативой городской жизни, то тем, кто только что сюда переехал и еще не мог себе позволить жить в самом городе, пригороды давали возможность как-то здесь закрепиться[1457]. В то же время некоторые группы горожан, в основном пенсионеров, рассматривали переезд на дачу как вполне приемлемый вариант. Можно было сдавать свою квартиру в городе и жить на ренту, подрабатывая продажей овощей и фруктов со своего огорода[1458]. Для молодых людей выбор стоял так: «либо зарабатывай нормально, чтобы оплачивать квартиру в нормальном месте, либо езжай на сто первый километр». А второе даже лучше, чем иметь соседей, один из которых «до туалета (…) не всегда доходит и попасть туда не всегда может», в то время как другим «ближе дойти до площадки, до лифта, чем до туалета»[1459]. Что касается обеспеченных групп населения, растущее число качественно построенных индивидуальных домов с собственными участками привлекало их все больше[1460].