– Станцуй для меня, Хью, – сказала вдруг ни с того ни с сего Агнес.

– Так? – Шагги перекатился по ковру.

Лик застонал, ему не нравилось, когда она делала домашнего питомца из его брата. Мягкий мальчишка в жестоком мире – не дело это. Он ушел, оставив их заниматься глупостями. Они слышали, как он хлопнул дверью спальни, и знали, что он будет сидеть, ссутулившись в тяжелых наушниках, и чертить в своем черном альбоме.

– Ну, давай, потанцуй для меня. Я хочу, чтобы ты показал мне, как сейчас танцуют ребята.

Агнес вставила кассету во взятый напрокат магнитофон. Она натягивала себе на бедра расшитый стразами джемпер, и он видел – ее мысли витают где-то далеко.

– Значит, встаешь вроде так. – Он встал, расставив ноги на ширину плеч. – А потом… – принялся вилять задницей.

Агнес попробовала подражать ему.

– Так?

Такие движения были более естественными для нее, женщины.

– А потом нужно трясти плечами и чуть-чуть двигать руками. – Он начал дергано трясти плечами, как видел по телику, когда показывали одного черного певца с наплечниками и ирокезом в форме ананаса. – Потом немного вот так, – сказал он, двигаясь все быстрее, заводя ладони в сторону, противоположную движению бедер, – немного от лыжника, немного от эпилептика.

– Вот так? – спросила она, изображая подобие приступа.

– Ну да. Может быть. – Он не был стопроцентно убежден. – А дальше вот так.

Он задергался, как робот, принялся прыгать назад и вперед, словно затаптывал огонь.

Агнес попробовала повторить, все статуэтки в шкафчике задребезжали.

– Ты уверен, что молодежь теперь так танцует? – спросила она, раскрасневшись от заученных движений.

– О да, – сказал Шагги, опуская свои трясущиеся плечи к полу. Он сжал руками голову с двух сторон, словно его мучила мигрень. Он обучал ее азам «Контроля» Джанет Джексон[110].

– Мне нужно отдохнуть минуточку. – Она рухнула на канапе и взяла сигарету. – А ты давай танцуй – я буду смотреть. Я хочу быть хорошей танцоркой, когда поеду в город с Юджином.

Шагги почувствовал себя обманутым. Если бы он знал об этом заранее, он бы обучал ее танцу зомби под «Триллер»[111]. Вот тут бы она поняла, что к чему. Началась другая песня, и Шагги продолжил танцевать. Теперь он неуверенно танцевал шимми[112], его ладони резко раскрывались, точно фейерверки, а его голова дергалась, словно у него отросли длинные сексуальные волосы. Он наклонялся и подпрыгивал, слишком усердно для мальчика работая бедрами. Он перебарщивал эмоционально под эту песню, словно это была опера, а не захудалый третьесортный хит для тринадцатилетних девчонок.