Черная паутинка запекшейся крови расползлась по левой стороне лица Шагги. Он пробирался сквозь высокую траву на торфяниках, а другие ребята шли по Пит-роуд и возбужденно болтали, словно увидели небо, расцвеченное северным сиянием.

Солнце уже катилось к закату, трава под его ногами была острая и твердая, схваченная первым осенним морозцем. Он остановился за Шахтерским клубом и принялся возиться с пустыми пивными кегами. Если правильно нажать пальцем кнопочку, из отверстия выползает дрожжевая пена. Мальчишки постарше собирались здесь и выкачивали из бочек остатки, а потом слизывали пивную пену с пальцев и нарезали круги, как в немом кино, изображая пьяных. Они не знали, какими бывают настоящие пьяные. А Шагги знал и ненавидел то, что они делали.

Он некоторое время прятался в тени, без особого энтузиазма выжимая остатки из бочек, выжидая, когда ребята из школы разойдутся по домам. Он крадучись шел сквозь высокие камыши, перепрыгивая через ручьи, ступая на выброшенные телевизоры и детские коляски, чтобы перебраться через стоячую воду. Он остановился у вытоптанного клочка травы, размышляя, не потренироваться ли ему здесь. Но вместо этого принялся пинать носком комья земли и снова начал плакать тяжкими, скрипучими всхлипами, ненавидя себя за то, что распустил нюни.

К тому времени, когда Шагги перебрался через проволочную ограду на задний двор их дома, он уже успел дать себе обещание не обедать сегодня. Шагги остановился у лежащего холодильника. Смахнул с поверхности воды мертвых комаров, а потом сунул свою окровавленную голову целиком в ледяную воду. С минуту он тихо стоял на коленях, затаив дыхание, но ожог стыда не проходил. Он потер свое окровавленное лицо, с которого стекала и змеилась розоватыми струйками вода. «Экая красота», – подумал он, но потом пожалел, что такая мысль пришла ему в голову.

Лик стоял над ним, держа его за шкирку.

– Иди в дом. Я тебя весь этот чертов день жду.

В доме вовсю кипела работа, все главные лампы горели прожорливым светом. Лик и Шона Доннелли, младшая из детей Брайди со второго этажа над ними, деловито развешивали позолоченные ленты. На стене висел розовый плакат с приветствием: «Первый день рождения малышки». Над словом «малышки» Лик аккуратно приклеил клочок миллиметровки, на котором цветными карандашами было написано «Агнес». Вдоль стены выстроились деревянные стулья из столовой, а канапе приютилось в углу. На палочки были наколоты сосиски, сочные дольки ананаса пристроились рядом с влажным оранжевым сыром чеддер. Везде стояли вазочки с арахисом в окружении литровых бутылок шипучки – угощение выглядело богато и свежо.