После этого Шагги старался водить глазами. Он пытался тайком получше разглядеть отца, понять его. Он почти ничего не знал о нем, и пока другие ели, украдкой бросал на него взгляды и спрашивал себя, почему тот так терпимо относится к этим другим детям, но бросил его.

Этот чужой человек взял стакан с молоком, стал пить, а его глаза в это время, словно лучом прожектора, обшаривали остальных. Он опустил стакан и другой рукой удовлетворенно разгладил свои лощеные усы. Шагги нервно теребил верхнюю губу, когда его отец наконец посмотрел на него, и они принялись молча разглядывать друг друга.

После ужина Джоани показала мальчику, где он будет спать. Несмотря на наличие столовой, дом Миклвайтов был очень небольшим. Старший мальчик спал на односпальной кровати в узком шкафу под достославной лестницей. Он был преподавателем химии или кем-то в этом роде, и его шкаф украшали сувениры, связанные со вселенной «Звездного пути» и подвешенные к потолку на невидимой рыболовной леске. Если их самый умный и старший спал в шкафу, то мальчик и представить себе не мог, куда отведут его.

Джоани провела Шагги наверх, они миновали три или четыре маленькие спальни. Обнаружился еще один Миклвайт, седьмой, мальчик, тоже по имени Хью, который отсутствовал – находился в Армейском кадетском училище[138]. Джоани включила голую лампочку и сказала, что он, новый Хью, может спать здесь, «только, имей в виду, временно». В комнате царил кавардак, она, казалось, застряла в чистилище между спальней ребенка и мужчины. Он увидел маленьких зеленых солдатиков, приклеенных к подоконнику рядом с постером обнаженной Саманты Фокс[139]. Хью Миклвайт держал свою одежду, чистую и грязную, без разницы, в груде, накиданной рядом с кроватью. Шагги расчистил местечко на простынях и сел на продавленный матрас. Голова у него кружилась.

Он принялся загибать пальцы. Если считать Лика и Кэтрин, то у Шага всего набралось четырнадцать детей. У него было четверо своих от первого брака, потом Шагги, потом он прибавил Кэтрин и Лика, а потом подсобрал еще семерых подрастающих Миклвайтов. У его отца было три сына, носивших его имя: по одному на каждую из его женщин. Закончив свои подсчеты, Шагги почувствовал себя счастливым оттого, что имел хоть эти три часа отцовского времени.

Большой Шаг завел привычку прятаться в своем такси: двойные смены, вторые смены, ночные смены, ранние смены. Шагги же, со своей стороны, бродил в тени высоток и прятался от всего их семейства. По утрам Джоани выпроваживала мальчика из дома. Говорила, что отцу нужен покой, чтобы поспать, «вот что ночные смены делают с таксистами». У двери она засовывала ему в руку сэндвич с вареньем и очищенную морковку и говорила, чтобы шел играть и не возвращался до темноты. Она показывала вдаль и обводила рукой весь район, что подразумевало: ей все равно – он может гулять где хочет.