Колесо репрессий раскручивалось. Через две недели после завершения процесса Касымова главный свидетель обвинения А. Саидов после обеда в компании друзей заболел и 23 июня 1930 года скончался. ОГПУ обнаружило в его теле следы крысиного яда и инициировало полномасштабное расследование, которое весьма быстро вывело на контрреволюционную националистическую организацию. Ведомство пришло к заключению, что смерть Саидова была убийством, результатом «террористического акта контрреволюционной организации», которая стремилась отомстить Саидову за выдачу националистов[968]. Первым арестовали брата Саидова – Насыра, начальника Андижанского окружного отдела народного образования и члена коллегии узбекского Наркомпроса. Позднее он признал свою причастность к убийству, которое, по его словам, было заказано не кем иным, как самим Бату. Бату, и сам находившийся под прицелом ОГПУ, был сильно обеспокоен процессом Касымова. Теперь же из показаний Н. Саидова выяснилось, что он являлся членом тайной националистической организации «Миллий ис-тиклол» («Национальная независимость»). Целью этой организации, как якобы сформулировал Бату, было достижение независимости Узбекистана в виде самостоятельной буржуазно-демократической республики. Не веря в долговечность советского строя, Бату (будто бы) говорил: «Надо думать не только о настоящем, но и о будущем». Это требовало подготовки специалистов, чего следовало достичь путем внедрения в советские учреждения[969]. Уже летом 1929 года Бату якобы сказал Н. Саидову, что «наша узбекская мелкобуржуазная [!] молодежь» находится в очень стесненном положении, исключена из школ и советского аппарата и что в размышлениях о воспитании уделяется очень мало внимания сохранению у молодежи национального чувства. Между тем в будущем (то есть после выхода Узбекистана из состава СССР) понадобятся националистические молодежные кадры, а следовательно, необходимо усилить националистическую переработку молодежи через школу и литературу[970]. Дальнейшие аресты привели к новым признаниям. Оказалось, что сотрудники Наркомпроса Узбекистана регулярно собирались на гапы, и в итоге возникла контрреволюционная организация «Гайратлилар уюшмаси» («Союз энтузиастов»), которая функционировала как низовая ячейка «Миллий истиклол». К осени из этих расследований и в самом деле был извлечен «урок»: все советские ведомства кишат националистами, а судебная и образовательная системы особенно нуждаются в «обновлении»[971].

Бату был взят под стражу 23 июля 1930 года. Вслед за ним последовало множество арестов: Маннана Рамиза, А. А. Баис-Кариева (поэта-футуриста Алтая), Камчинбека и других молодых интеллектуалов, большинство из которых в предыдущие годы с энтузиазмом осуждали своих старших собратьев. В том, что первый удар был нанесен по советской интеллигенции Узбекистана, кроется глубокая ирония, но в контексте данного периода это не вызывает удивления. Коррупция в советских учреждениях вывела на национализм, а значит, на интеллигенцию и узбекский Наркомпрос. Аресты не вышли за пределы Наркомпроса, и дореволюционную интеллигенцию до поры до времени пощадили. Однако, вне всяких сомнений, к началу 1931 года узбекская культурная жизнь была потрясена до основания.