Национальную политику советской власти в Узбекистане мы рассматриваем как колонизаторскую, как продолжение великодержавной политики царизма. В реальности такая политика обеспечивает благосостояние исключительно русской нации за счет эксплуатации коренного населения. Так, например, европейцы, проживающие в Узбекистане, оказываются в наиболее благоприятных ситуациях, тогда как узбекская часть населения обречена на самое жалкое, нищенское существование.
<…> Мы считаем, что у Узбекистана достаточно природных богатств и товарного производства, чтобы быть самостоятельной экономической единицей, а следовательно, иметь собственную промышленность, как легкую, так и тяжелую. Мы считаем, что Советская власть умышленно не допускает развития самостоятельной промышленности в Узбекистане, исключительно потому, что стремится сохранить Узбекистан в качестве сырьевой базы для выкачивания его богатств. Иными словами, Узбекистан – это колония внутренней России, поставляющая сырье для ее промышленности[973].
Весьма схожая критика советской политики была и у «Ботир гапчилар»; по сообщению ОГПУ, Захири говорил, что «нынешнее красное колонизаторство… превосходит колонизаторство царских времен»[974]. В 1929 году большевик из Худжанда Ядгар Садыков взялся за перо и написал личное письмо Сталину, сообщая о недовольстве худжандских крестьян страшным несоответствием между государственными закупочными ценами на хлопчатник (и другие товарные культуры) и ценами на хлеб.
Дехкане и кустари терпят лишения, жаловаться не могут, боятся ареста ГПУ. Одна чаша терпения дехканства наполнилась до края. Ждать до тех пор, пока не разольется через край, – вредно. Если в дальнейшем руководство партии не изменится и народ будет все так же презренным, то невзирая на 12-летний стаж работы, не жалея потери здоровья на этой работе, я буду считать себя вышедшим из партии[975].
Дехкане и кустари терпят лишения, жаловаться не могут, боятся ареста ГПУ. Одна чаша терпения дехканства наполнилась до края. Ждать до тех пор, пока не разольется через край, – вредно. Если в дальнейшем руководство партии не изменится и народ будет все так же презренным, то невзирая на 12-летний стаж работы, не жалея потери здоровья на этой работе, я буду считать себя вышедшим из партии[975].
Узбекская культура 1930-х годов
Узбекская культура 1930-х годов
Чистки изменили характер культурной жизни по сравнению с 1920-ми годами. Как раз в то время, когда в Таджикистане был запущен процесс повышения статуса республики, Республиканская конференция по языку и орфографии постановила принять за основу современного узбекского языка диалект с девятью гласными и полной гармонией гласных. Это торжество сельских, более аутентичных тюркских диалектов отчасти являло собой отказ от чагатайского литературного наследия. В течение следующих нескольких месяцев в печати появились грубые нападки на «чагатаизм». Главенствующую роль взял на себя Д. Г. Байбулатов, под прикрытием критики чагатайства метивший лично в Фитрата. Чекист Байбулатов преследовал Фитрата еще со времен БНСР[976]. Теперь он сделался теоретиком и занялся анализом работ Фитрата по истории литературы. Он счел периодизацию фитратовской истории Средней Азии немарксистской, а утверждение о связи чагатайского с современным узбекским языком сомнительным.