Конец

Конец

Конец наступил в 1937 году, когда в Узбекистан пришел Большой террор. Ходжаев и Икрамов были арестованы в июле 1937 года после VII Съезда КПУз. Несмотря на все многолетние разногласия, в конце концов они разделили одну судьбу. Обоих «разоблачили» как участников «правотроцкистского блока», который стремился расчленить Советский Союз по указанию разведслужб иностранных государств. Их обвинили «в измене родине, шпионаже, диверсии, терроре, вредительстве, подрыве военной мощи СССР, провокации военного нападения иностранных государств на СССР»[990]. 15 марта 1938 года Ходжаев и Икрамов были расстреляны.

Их устранение открыло дорогу для арестов узбекской интеллигенции. 13 июля 1937 года был арестован Чулпан, девять дней спустя – Фитрат. Кадыри дожил до последнего дня 1937 года, когда его тоже забрали. В последующие месяцы тюрьмы заполнились большим количеством писателей и историков (а также партийных и советских деятелей). Их допрашивали, заставляли подписывать признательные показания и доносить на коллег. Как и во всем остальном СССР, в результате возник запутанный клубок лжи, полуправды и сомнительных утверждений, тесно переплетенных с доказательствами человеческой слабости и отчаяния. Документы, относящиеся к этим делам, сохранились, но по большей части были доступны лишь немногим избранным узбекским исследователям. Отчасти это объясняется тем, что содержащаяся в них грязь (особенно в доносах, вынужденных и добровольных) никого не оставила незамаранным[991]. Судьба тех, кого арестовали в те месяцы, была предопределена. Между концом 1936 и концом 1938 года различные подразделения НКВД составляли списки лиц, подлежащих аресту и суду Военной коллегии Верховного суда СССР, которые затем направлялись на утверждение в Москву, в Политбюро; большая часть 383 списков (включавших почти 44 000 имен) была подписана самим Сталиным, и подавляющее большинство упомянутых в них лиц расстреляны. Составленный 28 марта 1938 года список из 155 имен представлял собой каталог узбекской интеллигенции: помимо Фитрата и Чулпана, в нем фигурировали имена старых джадидов Гази Алима и Шакирджана Рахими (Эльбек оказался в дополнительном списке тех, кто вошел во вторую категорию – приговоренных к длительным тюремным срокам); интеллектуалов раннесоветской эпохи, таких как Каюм Рамазан, А. Хашимов и А. Худайвахидов; «молодых коммунистов» Р. Иногамова, У Ишанходжаева и А. Таджиева; историка Зиё Имоди; учившегося в Германии Саттара Джаббара; маданиятчи Зиё Саида; и даже таких деятелей революционной эпохи, как С. Турсунходжаев и М. Бисеров. Сюда же были включены Маннан Рамиз, жена Икрамова Е. Л. Зелькина и Д. И. Манжара, долгое время возглавлявший Центральную контрольную комиссию республики[992]. Во втором списке, датированном 12 сентября 1938 года, к числу осужденных добавились Кадыри, Хади Файзи, Бузрук Салихов и Шахид Эсан.