Карли замолчала, давая мне время осмыслить последнюю фразу. Отчаянно желая дождаться продолжения рассказа, я постаралась не показать, насколько неприятно мне было это слышать.

— Помимо того что Питер спал с тобой, он подвергался каким-то другим опасностям напрямую?

Карли ехидно улыбнулась:

— Твой брат, как и я, стремится к низвержению правящего класса — богатых угнетателей. Как и я, он пытался вредить хунте. Нам, например, удалось во время трансляции одного из бесконечных выступлений Пиночета дозвониться на государственную радиостанцию и сообщить о заложенной бомбе. Мы проникали по ночам в школы и оставляли там листовки с антипиночетовской пропагандой, чтобы дети их находили и читали. Мы даже похитили редактора известной газеты, поддерживающей режим Пиночета.

— Вы… что? — переспросила я.

Карли снова улыбнулась, довольная моей реакцией на это признание:

— Ты слышала.

— Что случилось с этим редактором?

— Его вряд ли можно назвать редактором в том смысле, какой в это слово вкладывают у нас дома. Ну, то есть как бы арбитром в вопросах морали. Этот тип был обычным прихлебателем ультраправых.

— И поэтому нормально, что вы его похитили?

— И пустили ему пулю в затылок. Что делать, пришлось… — Карли развела руками.

— Хватит вешать мне лапшу на уши!

— Я ничего тебе не вешаю, пай-девочка. Этот говнюк пробыл у Эль Френте почти три недели. Мы предложили хунте сделку — освободите нашего второго командира, Эль Теньенте, и мы вернем вам вашу марионетку. И знаешь, чем ответила хунта? Они бросили тело Эль Теньенте перед сгоревшей штаб-квартирой Чилийской социалистической партии. У него были выколоты глаза, отрезаны яйца, а череп расколот молотками или стальными прутьями. Что мог сделать Эль Капитан? Ему ничего не оставалось, как только отдать приказ казнить этого приверженца Пиночета. По крайней мере, это было сделано чисто. Без пыток, без издевательств. Только одна пуля в голову.

— Только не говори, что на курок нажимал Питер.