– Было бы здорово, если бы вы постарались не продавать больше динамит, – сказал он.

– Но… – начал Балабаган.

– Прощайте, – сказал Джон, вставая. – Привет жене. И спасибо за колу.

И с этими словами он ушел. Снова запахло дымом, небо на западе было покрыто серыми полосами, потому что в Индонезии превратились в факел леса, потому что они работали на него и там, его подданные, ничего не знавшие о том, что они должны платить ему дань. Так было во всем мире, повсюду корячились мужчины и женщины, потели, напрягались, выполняли опасную, трудную или скучную работу, и, не зная того, большую часть своего времени они работали на него, вносили вклад в постоянный рост его состояния, делая его все богаче и богаче, а ему для этого не приходилось делать ничего.

Потому что, как с пугающей ясностью он осознал сегодня утром, это были не только те его подданные, его крепостные, его рабы, которые имели долги. Машинерия денежных средств работала гораздо более утонченным образом. Они с Марвином платили за квартиру мисс Пирсон, владелице дома, но она на самом деле не могла оставить деньги себе, она должна была отдать их в банк, чтобы выплатить ссуду, при помощи которой купила дом. Это называлось «затраты, связанные с привлечением капитала», и он видел эти слова во множествах расчетов, не задумываясь над ними. Отдавая деньги за все, что покупается, вы выплачиваете кредит производителя. Немалую долю налогов, которые взимаются с каждого, поглощают проценты государственного долга. И все эти деньги, иногда окольными путями, оказываются у него. Ну, не все, но с каждым днем все больше и больше. Самое крупное состояние в этой системе обладало самой мощной силой притяжения, было словно магнит, который, поглощая все больше и больше, постепенно набирал силу. Как говорил Маккейн: однажды вам будет принадлежать весь мир.

Джон остановился, обвел взглядом бухту и такой идиллический пейзаж, где пахло дымом и отходами. А не он ли, не его ли деньги, в конце концов, виноваты в кризисе? Не случилось бы иначе, если бы на протяжении столетий это огромное состояние своим ненасытным аппетитом не оставило на всем отпечаток процентов? Словно молох, которому мир вынужден был постоянно приносить такие жертвы, что осталось слишком мало для потребностей людей и природы?

И если это так – это нужно проверить, подсчитать, подумать, чтобы быть уверенным, – может быть, чтобы исполнить пророчество, он должен уничтожить состояние?

Какая мысль! Настолько парадоксальная, что звучит подкупающе убедительно. Неудивительно, что Вакки никогда не додумались до того, в чем заключается решение. Уничтожить состояние – значило снять с мира тяжесть жадного, прожорливого триллиона долларов. Неужели это оно? Неужели именно таков ответ?