Итак, все шло наилучшим образом, когда рядом с Маккейном появилась секретарша.

– Звонок из Лондона, – сказала она и протянула ему бумажку.

Примерно в этот самый миг, стоя перед дверью офиса Маккейна, оснащенной кодовым замком, Джон Фонтанелли сказал, обращаясь к десяти сотрудникам службы безопасности с ломами в руках:

– Взламывайте.

Маккейн прочел записку.

– Фонтанелли? – прошипел он и недоверчиво уставился на женщину.

Она кивнула.

– Он так сказал.

– В Лондоне?

Та только пожала плечами.

Это произошло примерно в тот же самый миг, когда тяжелая дверь в Лондоне поддалась и открылась. Джон Фонтанелли вошел в комнату, находившуюся прямо за ней, указал на ящики письменного стола и оббитый деревом шкаф и произнес:

– Взламывайте. Все.

– Позвоните в аэропорт, – шепотом произнес Маккейн. – Пусть подготовят самолет. Я собираюсь вернуться как можно скорее.

И вот он сидел, перелистывая толстенные папки, читал названия фирм, о которых никогда не слышал, производственно-экономические термины, о которых имел лишь весьма смутное представление, видел непонятные кривые на исписанных загадочными числами бумагах, с трудом разбирал примечания и краткие тезисы, набросанные грубым почерком Маккейна, проглядывал факсы, тексты договоров, графики и копии писем. Чтобы в конце концов сложить, нахмурив лоб, документы в кучу других таких же, которые он уже вытащил из ящика и в которых понял столь же мало.

Он не представлял себе, что это будет так трудно. Его бурная решимость улетучивалась с каждой минутой, которую он проводил за столом Маккейна со взломанными ящиками, демонстрировавшими ему свои потайные замки и лопнувшую деревянную обшивку. Погнутую дверь оставалось только прислонить к стене, за ней он слышал негромкие голоса охранников, очень удивленных бурной деятельностью, которую он развил за прошедшие полчаса. Буря улеглась. Сейчас его наполняло только отчаяние: ощущение того, что он оказался непроходимым идиотом.

Он поднял голову. По ту сторону стеклянной стены царило белое ничто, сквозь него лишь призрачным контуром проступало соседнее здание с окнами, которые, казалось, смеялись над ним. Что он ожидал здесь найти? Или, точнее сказать, как он мог ожидать найти здесь что-то изобличающее? В этих документах могли открыто декларироваться величайшие заговоры, самые страшные интриги, хитрейшие обманы – он ничего бы не обнаружил.

Шкаф с документами. Когда открыли все двери, он оказался настоящим монстром. Джон изучал каталог, тщательно составленный указатель папок, всю внушающую почтение систему, которой нельзя было ожидать от Маккейна, учитывая состояние его автомобиля или его изобретательность в отношении ежедневного выбора галстука, точнее сказать, абсолютное отсутствие изобретательности. Но один взгляд в этот с безжалостной дисциплиной ведущийся архив открывал целеустремленность, от осознания которой захватывало дух, почти чудовищную одержимость миссией, для выполнения которой ни одна жертва не была слишком велика, ни личная, ни какая бы то ни было в принципе.