– Ну-ка, – негромко произнес Джон и достал вторую папку. Открыл ее. Прочел.

Это было написано сразу на первой странице, по-итальянски, но решающее слово, краткое решающее предложение было подчеркнуто красным, с восклицательным знаком на полях. Джон прочел его, еще раз и еще, поскольку скорее был готов усомниться в своих языковых познаниях, чем в том, что читали его глаза и понимал его рассудок, но с каждым прочтением от мира, знакомого ему, отламывался кусочек, пока от него не осталось ничего, кроме зияющей пропасти.

Торжественная колонна черных лимузинов. Атака мужчин в серых костюмах. Малькольм Маккейн, директор крупнейшего концерна в истории человечества и самый высокооплачиваемый управляющий мира, воинственным шагом направлялся к главному входу, который привратник поспешил открыть перед ним.

– Где он? – прошипел тот.

– Наверху, сэр, мистер Маккейн… – пролепетал мужчина в служебной ливрее.

– Вызовите мне лифт.

Когда сторож торопливым шагом бросился выполнять поручение, Маккейн сказал, обращаясь к своим сопровождающим:

– Я разберусь сам, подождите меня здесь.

Затем прозвучал гонг, и сверкающие серебристые двери лифта открылись.

Наверху стояли, застыв, сотрудники службы безопасности, когда Маккейн вышел из лифта, некоторые вытянулись, словно собираясь в следующий миг отдать честь. Маккейн проигнорировал их, глядя только на дверь, погнутую и разбитую, висевшую на петлях. Он прошагал к ней, толкнул в сторону и вошел в свой офис, вот уже на протяжении двух лет представлявший собой истинное сосредоточие власти на этой планете.

За его столом с опущенными плечами сидел Джон Фонтанелли. Ящики были взломаны, то же самое касалось и шкафа с документами. Бумаги неаккуратными стопками были разложены по всему офису, ковер усеян щепками.

– Могу я, – с трудом сдерживаясь, произнес Маккейн, – узнать, что здесь происходит?

Джон Фонтанелли устало поднял взгляд. Глаза у него были запавшие, он был бледен, словно повстречался с призраком, более того, как будто сверхъестественное явление предсказало ему раннюю и насильственную смерть. Он заговорил, но после первых же слов вынужден был откашляться и начать сначала.

– Поэтому я и пришел, – сказал он. – Чтобы узнать, что здесь происходит.

Маккейн скрестил руки на груди, демонстративно огляделся по сторонам.

– Это вы? Это вы велели взломать все мои шкафы?

– Да, – просто сказал Джон.

– Могу я узнать зачем? И могу я узнать, – с ледяной яростью продолжал он, – что, черт побери, вы вообще здесь делаете? Откуда вы так внезапно взялись, когда весь мир полагает, что вас похитили в Мехико? И вы, возможно, вообще давно уже мертвы?