«Это звучало как разговор впавшего в депрессию человека со своим психотерапевтом», – скажет впоследствии Пол Зигель, которому удалось в этом месте резко завершить пресс-конференцию.

Участников церемонии пригласили на генеральную репетицию в два часа пополудни местного времени, чтобы прокрутить точный сценарий того, кто когда и откуда выходит, дать возможность осветителям оптимально выставить свет. И Джон после трудной ночи и молчаливого утра поехал на своем лимузине, на этот раз один, сопровождаемый только Марко и двумя другими телохранителями, поскольку Пол проводил день в переговорах с представителями американских концернов. Судя по всему, первая фирма, которую он купил, станет также и первой из тех, которые он продаст: «Мобил корпорейшн» высказала заинтересованность в приобретении «Эксона».

Он едва не проглядел его. Вышел из автомобиля, когда перед ним открыли дверцу, двинулся по красной ковровой дорожке, как множество раз до этого во множестве мест по всему миру, мимо охранников и другого персонала, высматривая важных людей, когда до его ушей, до его сознания вдруг донесся голос:

– Привет, брат.

Джон обернулся, оглядел лица вдоль своего пути и наконец нашел его.

– Лино?

– Сюрприз, – с кривой ухмылкой ответил тот. Он просто стоял среди других телохранителей в униформе войск ООН, как будто был в их числе.

– Лино?.. Что ты здесь делаешь?

Лино похлопал рукой по кобуре, висевшей у него на поясе.

– Они решили, что я должен немного присмотреть за тобой.

– Ты? – Джон покачал головой. – Как так?

– Приказ есть приказ. В прошлую субботу я еще морозил себе задницу на Беринговом море и не догадывался, какое привалит мне счастье.

– А где твой боевой реактивный самолет?

Лино напряженно посмотрел на навес перед ними, на ряд флагштоков с флагами стран – членов ООН.

– Ну, – произнес он, – тесновато здесь для маневров.

Он постарел. Как будто северные холода вырезали морщины на его лице, сделали его когда-то темные пышные волосы снежно-белыми. В глазах сверкала боль.

Джон схватил его за рукав и потащил за собой в холл, где они нашли спокойный уголок.

– Лино, мне так жаль, – сказал он, в горле стоял ком. – Что все тогда так получилось…

Тот покачал головой.