— Ой, ой!

Сошников взял девочку за ручку, она послушно, даже как-то надрессировано поднялась, он повел ее со двора. Некоторое время их сопровождали трое сердобольных. Потом, указав направление на опорный пункт, их оставили. Сошников с Лялькой прошел еще дом, потом свернул во двор, вышел на параллельную улочку и пошел в обратном направлении. В больших страшных валенках Лялька еле топала, тогда Сошников взял ее на руки, удивляясь, как легка девочка. Через пятнадцать минут он принес ее домой.

Открыла Ирина, он поставил девочку на ноги и перед собой за плечики провел в коридор и закрыл дверь.

— Ребенка надо накормить, — сказал он спокойно, глядя Ирине в глаза.

Она изобразила крайнее удивление:

— Ты что, с ума сошел?.. Ты ее на улице подобрал?

— Да, подобрал. Она голодная.

— Голодная?.. Сошников, ты меня просто убиваешь. Только что выпутался из такой жуткой истории, и опять тебя заносит… Ты уверен, что если ребенок — бомж, то его никто не ищет, что сейчас ее родственники не мечутся по городу? И тут вдруг ты приводишь ее домой. «Ее надо накормить». Знаешь, как это могут расценить?

— Она круглая сирота, я это точно знаю.

— Ты и правда «там» очень изменился.

— Не имеет значения, как я там изменился, ребенка надо накормить.

— Никого я не буду кормить, отведи ее туда, откуда привел!

— Знаешь, кто эта девочка? — наконец, сказал он.

— И знать не хочу… — Но она все-таки насторожилась.

— Это ее дочь… Лялька.

Будто дрожь прошла по телу Ирины, будто она ожглась.

— Как ее дочь?

— Вот так…

— Что ты такое говоришь, девочка же пропала.

— Как пропала, так и нашлась.