Но если вы принадлежите к лагерю «инструменталистов» – считаете, что наука есть не более чем инструмент для предсказывания исходов экспериментов, тогда эти прыжки для вас ничего не значат. Ведь вы все равно считаете вопросы интерпретации бессмысленными и ненаучными. Не играет никакой роли, придерживаетесь ли вы однозначного и последовательного мнения о значении квантовой теории. Значение имеет только то, что вы можете непосредственно наблюдать. Эти сильно отдающие позитивизмом идеи все еще очень популярны среди физиков, особенно когда речь идет о квантовой физике. Цайлингер предположил, что «послание кванта» сводится к довольно-таки позитивистской идее о том, что «различия между реальностью и нашим знанием о реальности, между реальностью и информацией провести невозможно»[694]. А выдающийся физик Фримен Дайсон, как до него Розенфельд, считает, что ненаблюдаемыми могут оказаться любые следствия теории квантовой гравитации, что, по его словам, «означало бы невозможность проверки теорий квантовой гравитации и тем самым лишило бы эти теории всякого научного смысла»[695] – в истинно позитивистском стиле.

Но ведь философы уже более полувека тому назад поняли, что такие позитивистские утверждения изначально порочны. А сегодняшние «философы от физики» отвергают копенгагенскую интерпретацию почти единодушно. (Современным «философским стандартом» физики по-прежнему остается научный реализм, хотя начиная с 1980 года кое в чем наблюдается возврат к некоторой разновидности логического эмпиризма; но даже самые непреклонные защитники эмпиризма сейчас не сомневаются, что наивный позитивизм, на который привычно опирается «копенгагенская идея», больше не работает[696].) Как же вышло, что за все это время физики не вняли голосу философов? Причина отчасти в том, что физики, вообще говоря, не очень-то разбираются в философии. В отношениях между этими двумя областями знания наблюдается разительная асимметрия: в то время как философы обычно относятся к физике очень серьезно[697], а специалисты по философии физики свободно владеют математическим аппаратом последней и часто имеют высокую квалификацию в обеих науках, искушенные в философии физики встречаются редко. Но, несмотря на свое философское невежество (или скорее как раз по причине этого невежества), некоторые физики высказываются в адрес философии явно уничижительно. «Философия мертва[698], – провозгласил Стивен Хокинг в 2011 году. – Философы не в курсе современных достижений науки, в особенности физики». А если верить Нилу Деграссу Тайсону, изучение философии «может совершенно сбить вас с толку». «Практически начиная с появления квантовой механики <…> философия в целом разошлась с передовым направлением развития физических наук, – заявляет Тайсон. – Меня это огорчает – в этой области скопилось много интеллектуальных сил, которые могли бы блестяще проявить себя, но они просто пропадают впустую»[699]. Физик Лоренс Краусс высказал догадку, что антагонизм между физикой и философией коренится в испытываемой частью философов зависти: «ведь наука идет вперед, а философия нет». «Философия, к сожалению, заставляет меня вспомнить старую шутку Вуди Аллена: “кто сам ничего не умеет делать, учит других, а те, кто и учить не умеет, преподают физкультуру”. А самое ужасное в философии – это философия науки <…> Просто невозможно понять, для чего она нужна»[700].