Это меня всерьез озадачило, и я в конце учебного дня словно бы случайно столкнулся с ним на школьной стоянке. Я спросил, не может ли он уделить мне немного времени, чтобы мы обсудили некое загадочное для меня дело. Не хотелось ставить его в неловкое положение, поэтому я предупредил, что, если тема его смущает или вызывает неприятные воспоминания, мы этот разговор тотчас прекратим. Эйнштейн, воплощенное добродушие, согласился пойти со мной в ближайший бар, где я без утайки рассказал ему свою историю: о том, как я был очарован Дианой Мартин, как раз в неделю мы с ней встречались, как в ресторан нагрянули два громилы в костюмах, как один из них вылил мое вино на хамон. Эйнштейн все это выслушал. Сначала на лице его отразилась тревога, потом брови печально поползли вниз.

– Ради бога, не упоминайте больше этого имени, иначе у меня случится инфаркт.

Выяснилось, что в моей и его истории, связанной с Дианой Мартин, было много похожего. Я честно признался:

– Я с ней ни разу не переспал.

Он с унылым видом сообщил, что и в этом тоже все совпадало. Они время от времени встречались в заранее назначенные дни (реже, чем мы с ней), были взгляды и улыбки – не более того. Пока однажды у выхода из отеля «Винчи», где они беседовали в баре, их не встретил здоровенный мужчина. Не говоря ни слова, он начал избивать Эйнштейна. Мой коллега остался лежать без сознания на тротуаре на улице Седасерос. Вероятно, кто-то из посетителей бара вызвал скорую из SAMUR[37].

В ответ я рассказал, что меня громилы в костюмах, явившиеся за Дианой Мартин, почему-то не тронули.

– Видно, тебя спасло то, что ты находился в ресторане, а не на улице, как я.

25.

Удивительное дело: ко мне явился Рауль. Правда, удивительным его визит был лишь отчасти, так как примерно часом раньше мне позвонила по телефону невестка. Была пятница, и она боялась, что я куда-нибудь уеду на выходные, а брату нужно было срочно со мной переговорить. Не понял я только одного: почему мне не мог позвонить сам Рауль?

Кроме того, откуда ей знать, как я обычно провожу выходные? Я мог бы ей ответить, что все мои нынешние путешествия направлены исключительно в глубины собственной души и они занимают очень много времени, однако ради них не надо выходить из дому.

Мне страшно хотелось спросить Марию Элену, не потому ли брат решил навестить меня, что это она ему так велела. Я ничего не могу поделать с тем, что, как только на моем горизонте появляется фигура Рауля, уровень агрессивности в моей крови тотчас повышается. К счастью, я вовремя прикусил язык. Оказалось, что совсем плохо обстоят дела у моей племянницы Хулии. Вся их семья, кроме старшей дочери, которая вышла замуж (наконец-то и мне об этом сообщили), решила перебраться в Сарагосу, поближе к родителям Марии Элены и к онкологу, который уже лечил девушку и на которого они возлагают последние крупицы надежды. Остальное, сказала дрожащим от волнения голосом невестка, мне сообщит Рауль.