– Тони!

Надо же, пес носит мое имя! Я перевел взгляд на женщину и поначалу не узнал ее, отчасти из-за того, что нас разделяло расстояние шагов в двадцать, отчасти потому, что внимание мое привлекла ваза для фруктов, которую она держала в руках, моя ваза для фруктов, уже переставшая быть моей.

Подойдя ближе, женщина снова позвала собаку по имени, но теперь в ее голосе звучал еще и вопрос, она смотрела на меня, словно не до конца веря, что я это я.

Теперь мне удалось более внимательно вглядеться в ее черты, не слишком привлекательные, надо заметить, и сердце у меня екнуло.

– Агеда?

28.

Ни один из нас двоих и не подумал протянуть другому руку. Из робости? Думается, в первый миг как Агеду, так и меня неожиданная встреча привела в замешательство. Об этом можно было судить по ее кривой и вялой улыбке, которая наверняка в точности отражала мою собственную. Агеда стояла в паре метров от меня и не знала, как поступить и что сказать, – наверное, выжидала, как поступлю и что скажу я. Вазу Агеда прижимала рукой к животу, будто баюкая младенца, и напоминала комическую фигуру из детского театра. Я продолжал сидеть на скамейке. У меня мелькнула мысль: «Если я встану, она, пожалуй, кинется обниматься». В душе я успел пожалеть, что решил погулять в парке.

Тут Агеда вспомнила, что мы с ней не виделись двадцать семь лет. Позднее, уже возвращаясь домой, я провел свои подсчеты и убедился, что она была права. Наверное, мне было бы проще, столкнись я с ней в другое время и при других обстоятельствах, но только не так, как сейчас, не так неожиданно, когда я плохо выспался, толком не позавтракал, был в ужасном настроении и совершенно не готов к подобным встречам.

Мы проговорили минут семь-восемь и успели лишь в общих чертах что-то сообщить друг другу о себе. Как дела, где живешь, где работаешь? Такого рода вопросы, в зависимости от того, как их сформулируешь, могут прозвучать и весьма язвительно. Я отвечал неохотно и скупо, стараясь скрыть охватившее меня смятение. После очередного уклончивого ответа я спешил отфутболить тот же вопрос к ней, но с единственной целью – заставить говорить ее, а самому побольше молчать. Но Агеду наша встреча ошарашила не меньше, чем меня. Об этом можно было судить еще и по тому, как быстро мы отказались от вопросов личного плана и дружно перешли к неисчерпаемой теме погоды, которую обсуждали со словоохотливостью истинных экспертов.

За разговором я исподтишка окинул взглядом Агеду – лицо и пухлую из-за слишком теплой одежды фигуру. Фигуру я бы сравнил с обшитой тканью колонной. На ногах у нее я заметил старые ботинки.