Ага, значит, мои подозрения не были пустыми.

– Только немного?

– Я тоже несколько раз сталкивался с ней на улице. Она вечно задает кучу всяких вопросов, и мне приходится что-то отвечать. Хочу предупредить, что она очень интересуется твоей персоной.

– Не слишком ли поздно ты меня предупреждаешь?

– Надеюсь, она вела себя с тобой вполне вежливо. Мне она кажется неплохой женщиной. Не знаю, что думаешь ты.

– Я думаю, что ты настоящий мудозвон.

– А кроме того?

– А кроме того, ничего. Мудозвон – этим все о тебе сказано, таков ты от первой до последней клеточки.

Потом мы пили пиво и говорили уже совсем о другом, пока не пришло время идти по домам ужинать.

Март

Март

1.

Хочу вспомнить времена, когда я еще не получил учительского места в школе. Мне было двадцать с чем-то лет, у меня были здоровье, свобода и мало денег. Я получил диплом со средненькими оценками, собирался писать диссертацию, но не написал. Путешествовал, насколько позволяли мои скромные финансовые возможности, то есть не так уж и много, но все-таки путешествовал; побаловался, хотя и не всерьез, наркотиками; читал запоем; соглашался на разную временную работу, пока в руках не оказывалось несколько монет, или пока мне не надоедала работа, или не надоедал очередной начальник, а по воскресеньям, если не подворачивалось ничего интереснее, я шел обедать к маме.

В ту пору я прилично питался только по воскресеньям, а если честно, то еще и по понедельникам, потому что в понедельник у себя в квартире, которую снимал вместе с другими студентами, доедал то, что мама накануне давала мне с собой в контейнерах или фольге.

После обеда я пил кофе и смотрел новости по телевизору, часто задремывая на диване, а потом прощался с мамой. Она на минутку скрывалась у себя в спальне и возвращалась, неся одну-две купюры по тысяче песет. «Возьми на расходы», – говорила она, лукаво подмигивая, словно мы с ней вместе плели некий заговор. А иногда, зная, как мало любили друг друга ее сыновья, протягивала мне деньги и, хотя рядом не было никого, кто мог бы нас услышать, понижала голос до шепота:

– Только брату не говори.

Хорошо ее зная, я был уверен, что о том же самом она предупреждала и Рауля.

Мама платила за мое жилье, довольно дешевое, поскольку квартиру мы снимали на четверых, а цены тогда были вдвое ниже безумных сегодняшних. А еще стирала мою одежду. Я привык приносить ей очередную порцию в спортивных сумках, а она отдавала мне чистую, душистую, отлично отглаженную и бережно сложенную – ту, что я оставил в прошлое воскресенье. Если у меня возникало срочное дело, мог заглянуть к ней и на неделе, но такое случалось очень редко.