В шкатулке лежало колечко с сердоликом, золотая старинная цепочка с крестиком, какие‑то бусины и маленькая керамическая картинка, на которой были изображены Кижи. Еще в пакете были фотографии. Это, наверное, Марина. Умница, Варя, принесла, как и обещала. Печальная женщина… Вот здесь она явно делает попытку улыбнуться, и не получается. Виной тому скорбные складочки у рта. А фотографии отца нет. Не пожелала Варя рассекретить Виктора Игоревича. Марину мы поставим на полку, а все эти вещички надо положить рядом с паспортом. Варя вернется и получит назад свое добро.

Все, хватит играть в затворницу! Сегодня она начинает новую жизнь. А в новой жизни надо хотя бы поесть по–человечески. Сколько дней человек может обходиться без свежего хлеба?

Из подаренной Варей одежды особых слов заслуживало короткое, на вид бархатное, на ощупь кожаное пальто. Цвет — оливковый. Правда, при вечернем освещении не сразу поймешь, какой у него цвет. Сидит, как влитое.

Даша сунула в карман деньги и отправилась за едой. Час был поздний. Все большие магазины были закрыты, но в конце сквера, на углу Пригова сиял огнями беленький магазинчик нового раскроя, который все по старой памяти называли "стекляшка". Там торговали всем, что твоя голодная душенька пожелает. Хлеб там был всегда "еще теплый", ветчина — свежайшая. Заодно Даша купила помидор, корейской моркови, сдобного импортного печенья и мороженого. Сейчас она устроит себе пир.

На выходе из стекляшки Даша столкнулась с парой, мужчиной средних лет в черном берете, наверное лысину прикрывает, и женщиной, тоже в берете, но в белом. Они весело переговаривались, очевидно у них было очень хорошее настроение, потому что и Даше достались их улыбки.

В замечательном настроении и с глупой улыбкой на лице — отзвуком чужой радости, Даша пересекла улицу, обогнула неудобно припаркованную машину. Назад она решила идти через сквер. А чего боятся‑то? Весь их скверик просматривается насквозь. Раскисшая от талых вод, но вполне проходимая тропинка увлекла ее в колеблющуюся тень деревьев. Даша порылась в пакете, с трудом разорвала целлофановый столбик, в котором было упрятано печенье. С изюмом… и еще с орехами. Вкусно! Она была так уверена в благосклонности к ней судьбы, что даже отлепившаяся от дерева мужская фигура ее не напугала. Высокий, в длинном в темном, длинном до пят пальто, может, просто к стволу прислонился, может, прятался. Он вступил в полосу света и совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки возникло знакомое, приятное лицо с генетическими признаками палача.