Вторая рюмка водки обогатила новой мыслью. Пришедшая в голову идея была разумна и обжигающе правильна. Все эти драгоценности надо обратить в деньги, а на них выкупить у бандитов Фридмана. О, это вполне справедливо. Грязные деньги — грязным людям. Имя Фридмана вызвало новый прилив энергии, желание что‑то немедленно делать. Фридман — это ее золотой фонд, ее надежда. Вот сейчас она выпьет еще рюмку, и баста. С точки зрения поминальных традиций, этого вполне достаточно. А после этого сядет писать длинное и нежное письмо Фридману.

Вот только — Даша… В первую очередь Фридману надо сообщить, как поживает его драгоценная дочь, а уж потом разливаться соловьем в мечтах о светлом будущем. Она тут же набрала номер института. Девица на другом конце провода, что именно девица, а не дама, Лидия поняла по тону, наглому и раздраженному, мол, только от дела отрываете, сказала, что Даша Измайлова у них не работает.

— То есть как?

— Как, как? У нас каникулы. Я вообще вашей Даши не знаю.

— Она что, уволилась?

— Да уж, наверное, не просто так сбежала. Завтра Мария Федоровна будет на работе, у нее и узнаете.

Когда Лидия Кондратьевна набирала номер Пригова переулка, у нее дрожали руки. Она уговаривала себя, что это не от испуга, ничего с девочкой не случилось, и руки дрожат не от страха, просто она перепила. Тетка с того света шлет привет, гадит, как может. К телефону подошел какой‑то пьяный мужик:

— Нету Даши. Давно нету.

— А куда же она делась?

— Это вы у нее спросите. Мне она не докладывает. Комната ее закрытой с весны стоит. Вот здесь подсказывают — с марта.

— Как с марта? — завопила Лидия Кондратьевна, но мужик в Приговом уже повесил трубку.

Как — с марта? — спросила Лидия Кондратьевна уже себя. Она в апреле писала Фридману, что все благополучно, а в мае получила от него ответ. И оба были уверены, что Даша живет в Приговом переулке. Что же делать‑то? Лидия драматически заломила руки, но потом они привычно упали на колени.

Много событий для одного дня, слишком много… Хорошо, что дни летом длинные, все можно успеть, были бы силы. Но сил как раз у Лидии Кондратьевны не было. Она так и заснула сидя и увидела сон, который показался ей вещим. Длинная красивая улица с небом и деревьями. В нарушение всех законов перспективы было видно, что улица бесконечна. И по этой улице уходил человек. Со спины он выглядел молодым и стройным, но Лидия знала, что это Фридман. Ах, как грустно, сказала она себе. Как грустно… На этой ноте и проснулась.

До Пригова переулка Лидия Кондратьевна добралась около девяти вечера. Кнопки звонков у двери — прямо баян. На какую кнопку давить? Весь муравейник собрался под крышу, каждый муравей под свой телевизор. Лидия ткнула наугад. Появилась особа неопределенного возраста в байковом халате, щеки, как лунный пейзаж — все в кратерах.