Я оставила у себя Дашу не потому, что я добрая самаритянка, а потому что ей совершенно некуда было идти. Броситься сразу заниматься ее делами я не могла, Кроме потомка Гедимина имелся еще один важный клиент. А заплатил он мне так, что все близнецы мира могли на время успокоиться. Даше я велела написать письмо отцу с подробными объяснениями и ждать ответа. Фридман, конечно, заберет девочку к себе в деревню, и все ее беды рассосутся, насколько это вообще возможно в подобной бандитской истории в нашем бандитском государстве.

Ответа от Фридмана ждать нужно было долго, но Дашу это не волновало. По–моему, главным раздражителем в ее истории были не отец и не бандиты, а этот мальчик — Антон, которому Даша непременно хотела "все доказать". Была и еще причина, по которой я решила поехать с ней в пресловутую Котьму. Мне нужна была концовка. Сознаюсь, именно тогда я решила описать эту историю. Как бы ни была я увлечена теперешней работой, писать‑то все равно хочется. А тут готовый сюжет! Если страна под охраной ФСБ опять свалится в советский вариант социализма, то мою лавочку сразу прикроют. Но… не каркать! Скажу только, что копаясь в чужих родословных, я накопила кучу сюжетов. Вопрос только, будут ли они востребованы читателем, потому что убийца там обычно государство, оно же и вор, секс там в ночных рубашках и при выключенном электричестве, к голубым относятся в старых традициях, а про наркотики просто не знают.

Мы с Дашей хорошо жили. Она была тихая, как мышь, окна мне перемыла, безропотно стояла у плиты. Отоспалась, отдохнула, а потом утром за завтраком я вдруг присмотрелась и увидела Варю Соткину, право слово, одно лицо!

11

11

Фридман отказался искать "своих бандитов". Впрочем, не откажись он, Лидия Кондратьевна все равно не пустила бы его в эти игры. Он был совсем какой‑то ватный, без стержня, потому что пребывал в состоянии ожидания. Ждал он, вестимо, Дашу, при этом не давал волю нервам, потому что верил — с его дочерью никакой беды произойти не может, это он пять раз на день повторял, как молитву, но взгляд при этом имел отсутствующий. Похоже, что и все существо его отсутствовало в Лидиной квартире. Он пребывал в каком‑то другом мире, где слова жить и ждать — синонимы. Ел мало, спал много, категорически отказывался от телевизора — там все врут, от книг — у меня от них голова болит, и читал только "Известия", лениво отказываясь обсуждать прочитанное.

Иногда говорил с тоской:

— В горы хочу… Знаешь, в Средней Азии удивительные закаты. Лиловое и желтое — эти два основных цвета и для гор, и для неба… и чтоб киргиз на косматой лошадке по отлогому склону. Красиво.