– Здравствуйте, Сара. – сказала я. – Это Оливия Шоу. Скажите, у вас случайно не проживает гость по имени Грант Казлаускас?

– Проживает. Он ваш друг?

– Не совсем так.

– Ох, мне сразу стало легче! Он – не слишком приятный мужчина, правда?

– Правда, – подтвердила я, удивляясь, как долго я этого не замечала. Или Грант когда-то был хорошим, а сейчас испортился? – Спасибо, Сара.

Завершив разговор, я написала письмо маминому агенту с просьбой прислать мне цифровые копии всех ее работ или те, что у нее имелись. Затем приняла душ и облачилась в наряд, который больше всего нравился Гранту – тонкую белую льняную блузку из «Антрополоджи» поверх кружевной сорочки и джинсы, уже плотно облегавшие мои бедра и ноги, хотя в последний раз, когда я их одевала, они сидели свободнее.

То, что я еще прибавила в весе, не добавило мне уверенности. Взглянув в крапчатое зеркало в ванной своей маленькой унылой съемной квартиры, я увидела почти сорокалетнюю женщину с гусиными лапками у глаз и большим задом, которая переоценила свои силы.

«Но мама же хотела, чтобы я приехала в Розмер…» Из всех людей в этом мире мама единственная любила меня беззаветно и безусловно. Все, что она сделала в свой приезд сюда прошлым летом, должно было мне как-то помочь.

«И я сегодня постараюсь оправдать ее ожидания! И плевать мне на чужое осуждение или неодобрение!»

Даже удивительно, как преобразила меня эта установка. Словно я теперь глядела на себя в зеркало глазами мамы. И я вновь подумала о Самире. Вспомнила, как он меня целовал, как будто бы его поцелуи были волшебным эликсиром молодости, а прикосновения его губ – лишь способом вкусить его. Я вспомнила его искреннее, благоговейное восхищение моим телом. Подумала о том, как хорошо мне было рядом с ним.

Презрительная надменность его матери попыталась напомнить о себе, испортить мой настрой, но я от нее отмахнулась. Я любила Самира, и он любил меня. Я была в этом уверена! Он был пленен мной не меньше, чем я была им зачарована. И именно это – огонь нашей взаимной любви – мне нужно было в себе носить. И этим огнем должно было озаряться мое лицо при встрече с человеком, бывшим любимым, а ставшим врагом.

Грант сидел в гостиничной столовой с телефоном и полным английским завтраком. Он помылся, привел себя в порядок, и мне стало легче понять, что меня когда-то в нем привлекло. Его каштановые волосы были густыми и пышными; квадратное, волевое лицо казалось умным и интеллигентным.

Дежурившая девушка сразу узнала меня:

– Добрый день, леди Шоу. Чашку чая?

– Не сегодня, спасибо, – я выдвинула стул из-под столика Гранта. – Не возражаешь, если я присяду?