— И как я только смогла от тебя забеременеть, если ты не мужчина, — говорит она бодрым голосом, надеясь его развеселить, что ей удается.

Филос отстраняется, чтобы посмотреть на нее, и она видит тревогу в его глазах.

— Но это так опасно для тебя.

— Сотни женщин рожают каждый день. Со мной все будет хорошо. — Амара улыбается, но на самом деле ей тоже страшно. Оба знают, что сотни женщин и умирают при родах. В конце концов, так погибла его жена, Реститута.

— Со мной все будет хорошо, — повторяет она, наклоняясь вперед, чтобы поцеловать его. — Обещаю. И еще прошло мало времени, живота даже не видно. Когда придет время, я попрошу Друзиллу привести повитуху, которая принимала Примуса.

— Но ты идешь на такой риск ради меня…

— Нет, — перебивает она. — Не только ради тебя. Для себя тоже. Я хочу, чтобы у меня был ребенок от мужчины, которого я люблю. И может, это мой единственный шанс.

— Что, по-твоему, скажет Руфус? Конечно, он будет уверен, что ребенок от него. — Филос замолкает, и по его лицу Амара понимает, что он думает о том же, что и она. — Ребенок будет думать, что я просто раб. Он никогда не узнает, что я его отец. Мы никогда не сможем ему сказать.

— Но мы будем знать. — Амара снова пытается улыбнуться, сделать вид, что она не расстроена, но понимает, что не может, и вдруг, совершенно неожиданно для себя, разражается слезами и плачет так сильно, что едва успевает дышать. Филос обнимает ее, старается успокоить, но она не может остановиться.

— Все хорошо, — говорит он по-гречески, гладя Амару по волосам. — Все хорошо, любовь моя. Все хорошо.

Слова на родном языке, пусть и произнесенные с сильным римским акцентом, трогают сердце Амары так, как никогда не смогла бы латынь.

— Я люблю тебя, — отвечает она на греческом, все еще плача. — Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю. Пожалуйста, постарайся не грустить. Все будет хорошо, обещаю.

— Руфус. — Амара наконец приходит в себя настолько, чтобы выговорить его имя. — Что, если он не захочет, чтобы ты помогал мне с ребенком? Что, если он оставит тебя при себе?

— Не оставит. И что бы ни случилось, я обещаю, что сделаю все возможное, чтобы остаться с тобой. — Он переплетает свои пальцы с ее. — С тобой и с ним.

Амара кивает, позволяя себя успокоить и уложить обратно в постель. Она закрывает глаза и пытается поверить, что она в безопасности, несмотря на то что их жизни зависят от прихоти человека, который с каждым днем испытывает к ней все меньше теплых чувств.

Глава 38

Глава 38

Как? Позабыла, что ли, эта уличная арфистка, кем она была? Да я ее взял с рабьего рынка и в люди вывел![17]