— Думаю, нам стоит все время держать дверь запертой, — говорит Амара Ювентусу, когда они оказываются внутри.

— Не сейчас. Скоро придет хозяин. — Ювентус втягивает воздух сквозь зубы, меряя Амару взглядом с ног до головы. Амара знает, что живот ее еще плоский, но Ювентус, кажется, заворожен ее грудью, которая от беременности не только болит, но еще и увеличилась в размере. Привратник открывает рот, похотливо глядя на Амару, но тут его взгляд падает на Британнику, и он сжимает губы, оставив все комментарии при себе.

Амара берет свою арфу и садится в саду, усталость подтачивает ее силы не меньше, чем страх. Ей интересно, не устал ли Руфус от всего этого тоже, не тяжело ли ему находиться рядом с ней, теперь, когда всякая искренность между ними умерла. Что ж, по крайней мере она все-таки научилась играть на инструменте, который он подарил ей. Мелодия, которую она наигрывает, порой сливается с журчанием фонтана, сильные ноты арфы льются так же мягко, как струи воды. Даже Амара успокаивается от этих звуков.

Тень Руфуса выдает его присутствие прежде, чем он предстает перед ней. Они обмениваются взглядом, но он не подходит ближе, а какое-то время просто наблюдает за ней. По его лицу Амара понимает, что ему нравится ее игра, и она играет эту мелодию как можно дольше, повторяя последний пассаж вновь и вновь, пока ноты не умирают в тишине, нарушаемой лишь журчанием воды.

Руфус садится рядом с ней:

— Это было прекрасно.

Амара наклоняет голову, ожидая, что он поцелует ее, но он этого не делает.

— Филос сказал мне, что Виктория привела сюда сутенера.

— Мне очень жаль, — тихо говорит Амара. — У меня и в мыслях не было очернить тебя. Она больше никогда не переступит порог этого дома, обещаю тебе.

— Я предупреждал тебя насчет нее. Тебе не следовало ее покупать.

— Ты был прав. Прости меня.

— Такая лживая шлюха, как она, наплетет что угодно. — Руфус искоса смотрит на Амару, пытаясь вычислить, что она знает или думает.

Амара закрывает лицо руками.

— Виктория говорила просто ужасную ложь. Я не могла слышать, как она тебя оскорбляет. Пожалуйста, прости, что я вообще доверилась ей, мне так стыдно.

Сквозь неплотно сомкнутые пальцы Амара видит, как он расслабляется. Руфус обнимает ее одной рукой, и Амара льнет к нему. Он целует ее, обнимая уже не так нежно, и Амара понимает, что он ищет иного способа расслабиться.

Потом Руфус на удивление нежен. Они раскинулись на диване в ее гостиной, и он крепко обнимает ее, совсем как раньше. Амара знает, что удовлетворила его желания. Она прибегла ко всем возможным приемам, чтобы доставить ему удовольствие, хотя теперь, когда ее тело стало таким чувствительным, иногда даже прикосновения Руфуса ей неприятны.