— Спасибо. Саня, я тебе вчера в такси опустила рубль металлический. Я знала, что ты больше не возьмешь, но ведь без денег же совсем нельзя…

— Наталья. А как ты узнала?

— Я чувствую.

— Я забыл просто у папы взять.

— Вот и возьмешь, только этот не возвращай, пожалуйста. Я тебя очень прошу.

— Как же ты все-таки узнала?

Она молчит.

— А то верну.

— Ты вчера не настаивал, чтобы отвезти меня, и разрешил, чтобы я подвезла тебя. А я знаю, что, если бы у тебя были деньги, ты бы ни за что не согласился…

— Да, Наталья, ты поразительна. Но больше я не соглашусь.

— Саня, я же не для этого сказала.

— Но если ты приедешь завтра, то так и быть…

— Я постараюсь, Санечка, только я не обещаю. И ты…

— Хорошо, я не буду, — и добавил про себя: только и буду, что ждать тебя.

— До свиданья, родной.

Я выхожу из будки. Опять пустой день впереди, без нее он всегда пуст. Я опускаю руку в карман дубленки. Внутри кармана и правда рубль из металла. А мне тепло. Она заботится, переживает, думает обо мне. Я взглядываю на свою руку. На запястье два тонких шрама. Они голубые с розовым. Еще не зажило окончательно. А если бы получилось… И я не додумываю до конца. Плакала бы Наталья? Почему такие глупые мысли мне в голову лезут?

Я уношусь в завтра. Потом включаю магнитофон и слушаю. Песня, очень знакомая, звучит следующей, это наша любимая, она начинается со слов: «Close your eyes and I kiss you, tomorrow I’ll miss you», исполняет ее очень известная группа. У меня теплеет все внутри.

Песня, которую исполняют английские мальчики, кончается. Я ставлю ее еще раз. Наталья переводила тогда мне, когда мы лежали рядом, шепча на ухо: «Закрой свои глаза, я поцелую тебя, завтра я буду скучать о тебе». Мне очень понравились тогда эти слова. И ее шепот, и ее перевод. И вся она. Она основа, смысл, цель и суть моего существования, моего пребывания на этом свете.

Я сижу еще и о чем-то думаю. Потом вспоминаю, что обещал отцу — в институт.

Нехотя, как будто на казнь, я встаю, одеваю дубленку, наверно, последний раз, холода почти прошли, и выхожу на улицу. Улица пуста, все работают. Такую улицу я люблю, чувствуешь, будто город никогда не полон. И он принадлежит тебе.