Он улыбается, видя мою руку.

— Почему это тебе нельзя? Значит, мне можно, а тебе нельзя?!

— Потому что Наталья…

— Но твоя Верка меня наградила.

— Никто не просил тебя лезть на мою Верку, тем более после такого перерыва, мало ли с кем она переспала. Я тебе говорил, чтобы ты «пробовал» тогда, когда она была у меня и не гуляла.

— Так все-таки твоя Верка меня наградила. — Он считает, что это успокоение, и успокаивается.

— Что ж мне теперь твой триппер забрать у тебя?

— А почему бы и нет! — он встает и двигается на меня, распахивая простыню.

— Борь, перестань, — говорю я, отодвигаясь. Инстинкт просто. Он приближается. — Борь! — Он все равно движется на меня. Я отскакиваю дальше: — Клянусь, сейчас на всю баню заору, что ты трипперный. Мужики шайками забросают.

Он успокаивается.

— Санчик, что же делать? — У него опять грустное лицо, печальные глаза.

— Пойти к врачу, сделать шесть уколов, и все дела.

— Да, на учет поставят. Мне еще только в вендиспансере не хватало лечиться.

— Давай, я тебе уколы сделаю.

— Ты умеешь?

— Мама говорит, что у меня очень легкая рука. Никому не дает колоть, кроме меня. Даже отцу.

— Ладно, другого выбора нет, попробуем. Но смотри, если игла сломается! Или еще что в твоих корявых руках случится!