Иван неохотно повиновался, чтобы не расстраивать женщину по пустякам, хотя лично во всякие приметы не верил, как не верил и в Бога, скрывая это неверие посещением церкви и крестясь на людях, ибо открытый атеизм мог стоить ему учительского места.

Как образованный человек он рассуждал просто и логично: если Бог есть, и он всемогущ, то почему на Земле столько несправедливости среди людей и мелкие ничтожные людишки творят зло и живут припеваючи, а достойные и честные люди зачастую влачат жалкое существование. Если Бог не может этого исправить, значит он не всемогущ, а если он попустительствует злу, или намеренно посылает испытания людям – значит, он не добр, а злобен, и тем более не является Богом, опекающем людей, как своих детей, ибо в Писании сказано, что Бог сотворил людей по своему образу и подобию.

С такими мыслями вслух, Ивану не было бы места в учительской, и потому он вполне радушно ходил в церковь и благочинно стоял в толпе прихожан, слушая поповские молитвы, действовавшие на него как успокоительная настойка валерианы, которую он иногда принимал на ночь после очередной пустячной размолвки с Надеждой или трудного дня в школе.

Поздним вечером они сели за новогодний стол, Иван зажёг свечи, пригасил керосиновую лампу и они, в мерцающем полумраке, приступили к праздничному ужину вдвоём: Надя где-то вычитала, что встреча нового года – это семейный праздник, и его следует встречать дома с домочадцами и родственниками, но без посторонних, однако, если бы не болезнь, она с удовольствием приняла бы участие в городском празднестве на людях.

Говорить наедине было не о чем. Постоянные придирки Надежды окончательно отучили Ивана от рассказов про свои дела, намерения и мысли, и потому он слушал бесконечные излияния Нади, вспоминавшей события уходящего года и её мечты о свершениях в году наступающем.

– Надо обязательно летом съездить на Кавказ в Минеральные Воды, – говорят там целебные источники бьют прямо из земли, и эта вода оздоровляет людей и помогает многим женщинам избавиться от бесплодия, – тараторила Надежда, – кроме того надо вместе съездить к моей тете Анне, она совсем одиноко живёт после смерти мужа – Царство ему небесное. Железная дорога платит ей пенсию небольшую за мужа, она пишет, что на житьё ей хватает, но одиночество гнетёт, а к нам приехать погостить почему-то не хочет, хотя и езды здесь от Витебска всего-то верст восемьдесят.

– Семьдесят, – уточнил Иван. – Нет, не спорь со мною, я читала в газете, что восемьдесят вёрст, – настояла на своём Надежда. – А не едет сюда тётя из-за тебя, Иван, что живём мы с тобою невенчано.