Собрав книги, Михаил Ефимович пошел к товарищам Учителя, сообщить им об успешном возвращении их лидера – Максимыча, домой. Войдя в берлогу бомжей, он нашел их в распластанном состоянии, неподвижно лежащими на своих лежанках с лицами желто-зеленого цвета.

Увидев вошедшего, Хромой привстал с лежанки и попросил принести воды – у них она закончилась. Взяв пустые бутыли, Михаил Ефимович спустился в подвал, нацедил воды из пожарного гидранта и принес наверх.

Оба жителя уже сидели у стола и, взяв баллоны с водой, стали жадно пить прямо из них. Наконец, остановившись. Хромой сказал:

–Понимаешь, Тихий, сегодня Иванов притаранил какой-то водки в пластиковой бутылке, мы выпили половину – остаток стоит там, на столе, и как начало нас выворачивать наизнанку: думали всё, конец, отравились метилом. Но ничего, обошлось, отлежались немного – только мутит и слабость. Говорят, что от отравления водкой – надо лечиться водкой: у тебя этого лекарства нет с собой?

Михаил Ефимович сообщил, что водки у него нет, но есть активированный уголь в таблетках, который он всегда носит с собой: при той пище, чем они питаются, ему частенько приходится пить эти таблетки, чтобы остановить отравление – эти таблетки он рекомендует и им. Товарищи взяли по упаковке угля, и разом выпили эти таблетки – так измучила их неизвестная водка.

Отравление стало проходить, и друзья повеселели. Иванов сказал, что если сразу не померли, то будут жить, а с полгода назад, на том же рынке, менты изъяли машину водки с Кавказа: этой водкой, насмерть, отравилось несколько человек – она была на метиловом спирте.

– Прав был Маркс, когда говорил, что нет такого преступления, на которое не пойдет капитал ради прибыли, – заметил Хромой, – вот и нас чуть не отравили из-за 50-ти рублей, что стоила та самая пластиковая водка. Давай – ка, я вылью её остатки.

– Не надо, – остановил его Михаил Ефимович,– надо проверить, может она горит: тогда я на этой водке буду себе чай разогревать. А зашел я к вам, с известием от Учителя. Он доехал, поселился в своем бывшем доме с внучкой и даже пытается устроиться работать учителем, чтобы зарабатывать на жизнь себе и внукам.

– Сколько там зарабатывает учитель? – спросил Иванов.

– Максимыч как-то говорил, что два года назад он получал учителем 5-7 тысяч рублей, – ответил Хромой.

– Так и мы, бомжи, добываем из мусора, примерно, столько же, – удивился Иванов, – выходит, что учитель приравнен к бомжу!

– Столько же зарабатывают врачи, а медсестры ещё меньше, – дополнил Хромой.

Я учился неважно, – продолжал Иванов, – но учителей уважал: что не спросишь, всё они знают, а теперь, их, как бомжей, смешали с грязью! Что же за страна такая у нас стала?