Он застыл, пронзенный неожиданной мыслью, но спустя секунду сломя голову побежал к мусорному ведру и вытащил билет.

– Ты думал, что оставил после себя лишь пепел? – Он пел и не понимал, как жил без этого десять дней. Том закрыл глаза, не глядя положил билет в задний карман. – Глупец. Из пепла возрождаются фениксы[131].

«Я стану звездой Бродвея.

Обязательно».

Том выбежал наконец-то из квартиры с одной лишь мыслью. Элизабет Рай – великая женщина. Она стала свидетелем, как они с Диланом познакомились и как вновь стали чужими людьми.

У музыки тоже есть две стороны медали.

B

B

«Кто сомневался, что Ричард предложит встретиться на Таймс-сквер? Никто. Банальнее места для разговора после такого поступка придумать невозможно, но более подходящее вряд ли существует. Все замедлилось: мои ноги, мысли, люди вокруг, вагоны метро. Я словно попал в фантастический боевик, где мир начал засыпать, и растолкать людей от дремы уже нет шансов. А мне так хочется побыстрее добраться до изученной туристами площади! Миллионы улыбок засверкали и сотни тысяч фотографий застыли в этом месте.

Не считая ступеньки, я спешу к ним, к мои друзьям, толкая прохожих, широко улыбаясь. Я до сих пор думаю, что выступление Алана по телевизору – сон. Вся Америка лицезрела, как этот парень, наплевав на смущение, поет. Наш город, без сомнений, стоит на ушах от его невероятного поступка. Несмотря на наше непростое прошлое, мама бы прониклась искренностью Алана и поверила ему. Она имела необъяснимое чутье на хороших людей. Мама бы уберегла меня от Дилана… И она предупреждала! Говорила, чтобы я не путал Луну и Солнце… В любом случае я добрался до нужной станции, и время выходить, однако единственная застрявшая в голове мысль – бежать. Не петь, а именно бежать сломя голову и найти в многотысячной толпе свой островок спокойствия».

Том не собирался противиться своим желаниям и, бессовестно сбивая людей, бросился к выходу из метро. Какое странное стечение обстоятельств: он еще ни разу не посещал площадь, и назревающему восторгу пришлось взять тайм-аут перед ошеломляющей красотой Нью-Йорка. Вот именно об этом и мечтал Том: энергия, жизнь, движение. Прохожие спешили по своим делам, огибали друг друга, проклинали и заглядывались, кто-то умудрился начать драку, кто-то бесцеремонно целовался. И все чувства от мала до велика подсвечивались рекламными вывесками товаров, выставок, спектаклей и музыки. Попав на Таймс-сквер, Том словно оказался в другой Вселенной, обилие красок и света делало каждую секунду особенной. Мир вокруг стремительно менялся, энергия и дух города наполняли грудную клетку Тома вдохновением и чувством свободы. У него не хватало сил сдерживать этот тайфун в груди. Вот так просто, вечером, в мегаполисе, лишенном возможности узреть ночную россыпь далеких светил, стояли пятеро счастливых людей, чьи глаза заменяли миру звезды.